Кровавая ария

Берестова Елизавета

— Ваш случай – исключение, которое только подтверждает правило, — не сдавалась Рика, — у Гейби были проблемы, и они практически лежали на поверхности. А вот у Финчи проблем не было.

— Вы посетили его квартиру? – прищурилась журналистка, — поговорили с родными артиста, его друзьями, любимой женщиной?

— Нет, — ответила Рика, злясь на Коку за её профессиональную въедливость и на себя за то, что не сделала элементарных вещей, посвятив всё время театру.

— Давайте пока отставим в сторону мотивы и побуждения погибшего артиста, — примирительно проговорил коррехидор, — расскажите нам лучше, что необычного удалось вам раскопать об истории Королевской оперы и регулярных несчастных случаях, случавшихся там на протяжении многих лет, если верить вашим же собственным словам.

— Вы хотите, чтобы я в двух словах изложила вам результаты исследований, на которые убила почти три

месяца кропотливых изысканий и упорной работы?

— Именно этого я и хотел бы.

— Давайте вы возьмёте меня с собой в Кленилд, — заявила девица, — ведь это ваш магомобиль на стоянке? По дороге я введу вас в курс дела, а когда приедем, просто передам вам все материалы. Идёт?

Вилохэд дал согласие к неудовольствию чародейки, которую перспектива трёхчасовой поездки в обществе нахальной журналистки в мужском платье совершенно не радовала. Кока собрала вещи и позвала их пообедать, заявив, что этим желает отблагодарит коррехидора за любезность. Чародейку она даже не упомянула, словно её и не было вовсе.

При гостинице имелась ресторация, и кухня в ней оказалась на удивление хорошей: свежайшая рыба прямиком из озера, деревенские овощи и лапша, сделанная руками поваров.

— Как дела с драконом? – спросил Вилохэд просто, чтобы поддержать разговор.

Как оказалось, Коке только этого и надо было.

— С драконом всё обстояло так, как я и предполагал…а, — она отправила в рот кусок жареной рыбы, прожевала, выдерживая паузу, и продолжила свой рассказ. Магоргафии с драконом, с определённой периодичностью появляющиеся из Рюсаки, всегда вызывали у меня определённые сомнения. Конечно, когда мне было лет четырнадцать, и мой неуёмный интерес ко всем тайнам этого мира достиг своего апогея, Рюсаксий дракон побудоражил моё подростковое воображение. Но сейчас иное дело. Вам Бару наверняка показывал свежатинку, снимки дракона из Драконьего озера? Не сомневаюсь, он просто не может не похвастаться. Удивительно легковерные люди работают у нас главными редакторами! — Кока по-мужски, большими глотками осушила бокал вина, — я была свободна и очень уж хотелось утереть нос задаваке-Коринзу, который только из-за того, что пришёл в «Вечерний Кленфилд» на полгода раньше меня, возомнил себя старшим сотрудником. Я порылась в архиве и натолкнулась на несколько занятных вещей, связанных с чудом Драконьего озера. Первая, — Кока загнула палец с коротко остриженным ногтем, ни в какие ранние эпохи, никто даже слухом не слыхивал о том драконе. Впервые о нём заявили двадцать лет назад, в аккурат перед фестивалем Огурцов, что проходит в Рюсаки. Тогда ещё магография не была столь широко распространена, да и аппаратура требовалась куда как более громоздкая. Так что неизвестный художник воплотил образ вылетающего дракона, до чрезвычайности смахивающего на классического водного дракона из Делящей небо. Нашлись очевидцы, в числе главных – сам мэр городка господин Ушима, который и поднял шумиху.

— Чародеев вызывали? – спросила Рика, — а то мало ли что может померещиться, особенно спьяну.

— Ушима первым делом так и поступил, — кивнула журналистка, наливая себе вина и жестом предлагая того же Вилу, но коррехидор отклонил предложение, — он пригласил кого-то из местных. Тот провёл все необходимые тесты.

— Шарлатан, — заклеймила незнакомого чародея Рика, — дракон относится к существам реликтовым, а не волшебным. Тесты не покажут ровным счётом ничего.

— Не считайте мэра Ушиму простым деревенским увальнем, — Кока подложила себе ещё кусочек рыбы, — к тому же он – убеждённый трезвенник и колледжа увлекается греблей. Эти похвальные привычки позволили ему в добром здравии дожить до нынешних дней и остаться при этом бессменным мэром города, избранным в четвёртый раз. Уж кем-кем, а дураком Ушиму назвать язык не поворачивается. Чародей подтвердил, что в том месте, где был впервые замечен зелёный водный дракон никакой магии не творилось. То бишь речь не шла о мастерски созданной иллюзии или фантоме.

— О чём бы там не шла речь, — ворчливо заметила чародейка, — я безо всяких тестов могу авторитетно заявить, что драконов в Артании не видели уже более шестисот лет. Да и те свидетельства весьма сомнительного свойства.

— Зрите в корень! – радостно воскликнула рассказчица, — я тоже читала об этом. Но магографии, пускай и плохого качества стали попадаться в последние годы всё чаще и чаще. Среди туристов проходили даже своеобразные соревнования (за сие безобразие нам следует поблагодарить лично господина Бару), участники которых наперебой рассказывали подробности появления головы зелёного дракона. Наша газета даже пообещала денежное вознаграждение тому, кто умудриться запечатлеть монстра целиком.

— И вы

за этим приехали на Драконье озеро? – с плохо скрытым ехидством поинтересовалась чародейка, — или просто хотелось денег?

— Ни то, ни другое, — последовал ответ, — я вообще-то поехала за тем, чтобы разоблачить обман, длящийся уже два десятка лет.

— И как? Преуспели?

— Естественно, — хвастливо заявила журналистка, — если за дело берётся Руко Нори, у мистификаторов не останется ни единого шанса! – она залихватски опрокинула второй бокал, — но позвольте мне рассказать всё по порядку, не лишайте главного виновника торжества его заслуженного триумфа.

Вил вытащил часы и предложил насладиться триумфальным разоблачением по дороге в Кленфилд.

— Если засидимся, то рискуем возвратиться в столицу к ночи, — проговорил он, вытаскивая бумажник.

— Моё приглашение — моё угощение, — решительно остановила попытку расплатиться Кока, — даже и не думайте! Однако же, от ответного приглашения я не окажусь и даже смею рассчитывать на него!

«Нельзя же так нагло набиваться, — подумала чародейка, откровенно разглядывая девушку, — навязала первое приглашение, а теперь ещё требует ответной любезности за услугу, о коей никто её не просил». Рика с досадой отметила и прямой изящный носик Коки, густые брови вразлёт, большие глаза, которые открыто и лукаво смотрели из-за очков, высокие скулы и твёрдо очерченный рот. Если бы не мужская причёска, Кока Норита запросто могла претендовать на звание очень даже хорошенькой девушки. И оттопыренные ушки, что задорно проглядывали сквозь тёмно-каштановые пряди, её совсем не портили.

Всю дорогу до магомобиля Вил рассыпался в любезностях, спрашивал зачем-то какую кухню предпочитает это чудо в мужском костюме и расхваливал неизвестный чародейке ресторанчик континентальной кухни.

— Им привозят огромных крабов, — говорил он, распахивая дверцы магомобиля, — их ноги очень хороши запечёнными под шапочкой из овечьего сыра, орехов и зелени.

Журналистка умудрилась первой занять место рядом с водителем, а Рике оставалось лишь усесться сзади.

— Так вот, — как ни в чём не бывало, будто бы она и никого не сгоняла с места, продолжала Кока, — неладное я заподозрила, когда соотнесла даты появления дракона в озере. Озеро когда-то носило прозаическое название Огуречное, а небезызвестный нам всем мэр Ушима произвёл «изыскания» в летописях города при храме и выяснил, что когда-то первый иероглиф названия озера прочли неправильно: при устаревшем историческом прочтении он означает вовсе не огородную культуру зелёного цвета, а дракона. Вот таким вот образом Огуречное озеро стало Драконьим, — довольная журналистка бросила победный взгляд на Вила, но всё внимание коррехидора было поглощено выездом из города, и взгляда он не заметил, — ещё одна странность – это появление дракона раз в три-четыре года. Получается эдакая волна: дракон появляется, его видят, рисуют, успевают запечатлеть на камеру, в Рюсаки бросаются толпы желающих попасть в число счастливчиков, коим повезло увидеть дракона своими собственными глазами. И таковые находятся, что в свою очередь побуждает действовать следующих. Потом всё потихонечку затихает до следующего раза. И так все двадцать лет. Подозрительно? Более чем! – сама себе ответила Кока и снова повернула лицо к коррехидору, — на вторую странность я обратила внимание лишь потому, что с юношеских лет увлекаюсь магографией. Отец подарил мне первый аппарат, когда мне сравнялось пятнадцать.

«Зачем все эти ненужные биографические подробности, — продолжала про себя возмущаться Рика, — кого здесь интересует жизнь Руко Нори в его отроческие годы! Мы, вообще-то, ведём расследование, если ты не позабыла. И эти глупые детали совершенно излишни.»

Журналистка тем временем уже успела сообщить Вилу, насколько шагнул прогресс с тех времён, и что все эти годы Кока всеми силами совершенствовала своё мастерство, ибо сие является неотъемлемой чертой отличного журналиста.

«Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, — мстительно проговорила про себя чародейка, — а я вот пока вижу в тебе лишь черты развязной девицы, пользующейся своим маскарадом, чтобы приставать и кокетничать с мужчинами!»

— Так что же такого необычного заметил ваш профессиональный взгляд? – поддержал беседу коррехидор.

— Снимки делались практически с одного и того же места, — победно изрекла Кока, — естественно, не точка в точку, но близко. Я увидела это, когда разложила их в хронологической последовательности. И ещё, — она снова искоса взглянула на четвёртого сына Дубового клана, — драконы были разные. Не то, чтобы сильно отличались, но при сличении магографий различия были.

— Неужели в окрестностях Кленфилда обитают сразу два дракона? – с наигранным удивлением спросил Вил.