Кровавая работа
Шрифт:
– А как насчет цвета волос?
– Он был седой.
– Седой? – изумился полисмен. Грабитель-старик? Это показалось ему крайне необычным.
– Кажется, – сказал Нун. – Но все было так быстро. Так что я не уверен.
– Может быть, на нем была шляпа?
– Да, возможно, – растерянно произнес Нун.
– Что «возможно»? – попытался уточнить полисмен.
– Ну-у, серая кепка или седые волосы. Не знаю.
– Хорошо, хорошо. Но, может, вам бросилось в глаза что-нибудь еще? Может, водитель был в очках?
– Уф, – устало вздохнул Нун. – Я не помню, но, скорее всего, я их не заметил. Я вам уже несколько раз сказал, что на водителя практически не смотрел. Кроме того, в машине были
– Спасибо, господин Нун. Вы нам очень помогли. Нам снова понадобится ваша помощь, чтобы оформить официальный протокол, кроме того, с вами захотят поговорить следователи. Это вас не слишком затруднит?
– Да, а что вы еще собираетесь делать? Я, конечно, хочу помочь, я уже помог. Я не возражаю.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил свидетеля полицейский. – Я попрошу кого-нибудь из наших подбросить вас до отделения в Палмдейле. Там с вами и поговорят следователи. Они скоро подъедут. Я их сам потороплю, скажу, что вы уже в отделении и ждете их.
– Ладно, хорошо. А как быть с моей машиной?
– Думаю, вас привезут обратно, когда выяснят все, что надо.
На этом месте запись заканчивалась. Вытаскивая ее, Маккалеб как бы заново прокручивал в голове все, что он увидел, услышал и прочел. Тот факт, что Ведомство шерифа не упомянуло в средствах массовой информации черный «чероки», весьма заинтересовал его. Это было странно, и об этом надо было спросить Джей Уинстон. Терри сделал пометку об этом в блокноте, куда записывал все возникавшие по ходу вопросы, и вернулся к просмотру остальных документов по делу Корделла.
Перечисление улик по делу занимало всего одну страницу, да и та была полупустой. К уликам относились: сплющенная гильза, которую выковыряли из стены; около полудюжины различных отпечатков пальцев, снятых с поверхности банкомата; фотографии шин автомобиля, возможно принадлежавшего убийце. Пленка с камеры наблюдения у банкомата тоже входила в число улик.
К отчету были подшиты копии кадров видеозаписи, где была видна рука стрелявшего с торчащим дулом, а также следы обуви различных людей. В приложении к отчету лаборатории криминалистики сообщалось, что следы от шин на асфальте старые, по крайне мере недельной давности, и что никакого толку для расследования от них нет.
Из баллистического отчета следовало, что сплющенная гильза была от пули девятимиллиметрового калибра с цельнометаллической оболочкой, используемой для оружия федеральных подразделений. К отчету прилагалась копия страницы из протокола вскрытия с рисунком черепа, вид сверху. Траектория пули как бы пересекала изображение черепа. Пуля вошла в левый висок, пробила насквозь лобную долю и вышла через правую височную область. Пулевой канал был шириной около двух с половиной сантиметров. Глядя на все это, Маккалеб невольно подумал, что, пожалуй, оно и лучше, что скорая помощь приехала с опозданием. Если бы даже медики и спасли Корделла, он бы всю оставшуюся жизнь вел существование «овоща» в каком-нибудь медицинском учреждении.
В баллистическом отчете имелась увеличенная фотография оружия, из которого стреляли. Хотя рука стрелявшего была в перчатке и пистолета почти не было видно, тем не менее эксперты шерифа определили его тип. Это был пистолет с патронами девятимиллиметрового калибра, со стволом длиной десять сантиметров и никелевым покрытием марки «Хеклер-энд-Кох П-7».
Пистолет крайне заинтересовал Маккалеба, ибо на черном рынке он стоил дорого, около тысячи долларов, и, как правило, в уличных разборках не встречался. Джей Уинстон, по всей видимости, решила, что пистолет был тоже приобретен преступником в результате грабежа. Просмотрев приложения к отчету, Маккалеб убедился, что Уинстон отправила по всей стране запросы о преступлениях с использованием украденного пистолета марки «Хек-лер-энд-Кох». Дальше этого Уинстон не пошла. Но по правде сказать, о многих кражах владельцы вообще не заявляли, поскольку им не полагалось иметь подобную игрушку.
Но, как и Уинстон – в этом Маккалеб не сомневался, – он тоже изучил список таких краж. Их произошло только пять за последние два года. Терри просмотрел адреса и имена грабителей – ни одно из них не вызвало у него никаких ассоциаций. Те пять грабежей, что откопала Уинстон, числились среди незакрытых дел, в них не было ни одного подозреваемого. Тупик.
После отчетов о краже оружия шел детальный отчет обо всех украденных в прошлом году черных «Гранд Че-роки». Уинстон, очевидно, решила, что это подозрительно: машина убийцы была слишком дорогой, чтобы он мог пойти на преступление ради нескольких сотен долларов. Напрашивался вывод, что и машина была краденой, и Уин-стон это поняла. В полученном ею списке числилось двадцать четыре «чероки», но на этом все и заканчивалось. Возможно, после того, как Добрый Самаритянин сообщил, что убийца Торрес уехал также на «чероки», Уин-стон изменила свою точку зрения, утвердившись во мнении, что машина была не краденой, если после первого убийства преступник не избавился от нее.
Терри отложил отчет о вскрытии в сторону. Следующая стопка документов содержала расследование Уинстон по поводу ее теории «трех преступлений». Джей была убеждена в том, что стрелявший был бывшим заключенным, который в случае ареста получил бы пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение. Она отправилась в службы по надзору в Ван Найс и Ланкастер и подняла все дела досрочно-условно освобожденных вооруженных грабителей, которые уже совершили по два уголовных преступления. По новому закону им всем в случае еще одного правонарушения грозил арест и суровое наказание. Среди них семьдесят один человек были приписаны к двум офисам службы по надзору, которые находились ближе всех к месту преступления.
После ряда ограблений с убийством Уинстон и другие полицейские тщательным образом проверили всех по списку. Они нашли почти всех за исключением семи типов. Это означало, что те нарушили закон об условно-досрочном освобождении и либо покинули этот район, либо все еще скрывались где-то поблизостисти и, возможно, совершали вооруженные грабежи или даже убийства. Изначально по компьютерной сети в полицеские отделения по всей стране были разосланы приказы о поиске всех освобожденных. Из тех, с кем удалось связаться, девяносто процентов в силу алиби вышли из-под подозрения после первого же допроса. Оставшиеся восемь процентов – тоже, но по другой причине: дело в том, что их физические параметры не совпадали с параметрами торса убийцы, запечатленного на видеопленке.
Итак, за исключением семи пропавших людей, к остальным освобожденным из списка теорию о трех преступлениях применить было нельзя. Очевидно, Уинстон надеялась, что в конце концов один из этих семи и окажется убийцей.
Маккалеб продолжал копаться в оставшихся материалах по делу Корделла. Имелось еще два допроса Джеймса
Нуна в Управлениии шерифа. Ничего в его рассказе не менялось, включая и воспоминания о водителе «чероки».
Маккалеб также прочел описание нападения и рапорты о задержании дорожной полицией четырех мужчин, ехавших на черных «чероки». Их остановили в Ланкастере и в Палмдейле в течение часа. Это произошло после сообщения по радиосвязи шерифа о стрельбе у банка и стоявшем рядом на парковке «чероки». Документы водителей были проверены по компьютерной базе, и все они были отпущены, а отчеты отправлены Уинстон.