Кровавая работа

Коннелли Майкл

– Тупицы.

– Не знаю. Их трудно обвинять. На них висит огромное количество дел, а этот случай выглядел совершенно ясно.

– Но это не оправдание, – покачала головой Гра-сиэла.

Маккалеб не ответил и снова замолчал. У него не было особого желания защищать Арранго и Уолтерса. Мысли его снова вернулись к событиям ночи, и пока он пришел лишь к одному положительному выводу: очевидно, он действует бойко и в верном направлении, раз на все это кто-то «откликнулся», – хотя не совсем понятно, с какой целью.

Они подъехали к зданию «Таймз» за десять минут до назначенной встречи с начальником Глории, которого звали Клинт Нефф. Оно занимало

огромную территорию на углу улиц Виннетка и Прери в районе Четсворт в северо-западной части Лос-Анджелеса. С ним соседствовали вылизанные здания офисов, складские помещения и частные дома обеспеченных представителей среднего класса. Здание «Таймз» было словно сплошь выстроено из затемненного стекла и светлого пластика. Терри и Грасиэла остановились у пропускного пункта, где им пришлось подождать, пока контролер позвонил куда-то и получил подтверждение, что им назначена встреча. После этого ворота открылись, и они проехали на парковку. Маккалеб достал из сумки свой блокнот, а саму сумку, слишком разбухшую от бумаг, в машине, проследив, чтобы Грасиэла как следует ее закрыла.

Пройдя через автоматические раздвижные двери, они оказались в двухэтажном холле, отделанном черным мрамором и терракотовой плиткой. Их шаги эхом отдавались в просторном помещении. Холодная строгость холла странно напоминала стиль самой газеты, как выразились бы некоторые критики.

Седовласый человек в синей форме, выйдя к ним из коридора, поздоровался с ними. На овальной нашивке на кармане рубашки красовалось его имя, а именно – Клинт, так что необходимости представляться у него не было. На шее у него висела пара наушников вроде тех, что носили работники наземных служб в аэропортах. Клинту представилась Грасиэла, а потом Маккалеб.

– Мисс Риверс, перво-наперво я хочу вам сказать, что мы все искренне сожалеем о случившемся, – сказал Нефф. – Ваша сестра была отличным человеком. Прекрасная работница и хороший друг.

– Спасибо. Это правда, – сказала Грасиэла.

– Если вы хотите поговорить, пойдемте в мой кабинет. Я постараюсь помочь, чем могу.

Он двинулся обратно по коридору, продолжая разговаривать с ними вполоборота, на ходу.

– Возможно, сестра вам рассказывала, что именно здесь печатаются все тиражи для Долины, а также большинство приложений, которые мы включаем в наши издания, знаете, тележурналы и всякую всячину.

– Да, я знаю, – сказала Грасиэла.

– Честно говоря, я не знаю, чем конкретно могу вам помочь. Кстати, я поговорил с коллегами о том, что вы зайдете поговорить и с ними. Они все согласны.

Теперь они стали подниматься вверх по лестнице.

– Скажите, Аннет Степлтон так же работает в вечернюю смену? – спросил Маккалеб.

– Уф. Вообще-то нет, – сказал Нефф, он немного запыхался. – Нетти. после того, что случилось с Глори, она сильно перенервничала, ходила как призрак. Я ее понимаю, еще бы. Теперь она работает днем.

Нефф повел их в конец коридора к проходу с двойными дверями.

– А она сегодня работает?

– Разумеется. Вы можете с ней поговорить. Только прошу вас об одном одолжении. Если можно, постарайтесь говорить с людьми, когда у них перерыв. Нетти пьет кофе в десять тридцать. Если мы закончим к тому времени, можете сразу пойти к ней.

– Конечно, – сказал Маккалеб.

С минуту все шли молча, потом Нефф повернулся к Маккалебу и спросил:

– Итак, вы работали в ФБР?

– Да.

– Должно быть, интересная работа.

– Иногда, – хмыкнул Терри.

– Тогда почему вы ушли? По мне, так вы еще совсем молоды.

– Скажем так, она стала невыносимо интересной. Посмотрев на Грасиэлу, Терри подмигнул ей. Грасиэ-

ла улыбнулась в ответ. От дальнейших нескромных вопросов Маккалеба спас шум, доносившийся из типографии. Все трое прошли через толстые двойные двери, которые не слишком справлялись с шумом, доносившимся изнутри помещения. Из автомата, прикрепленного к стене рядом с дверьми, Нефф вытащил две полиэтиленовые упаковки с одноразовыми затычками и вручил их Терри и Грасиэле.

– Вам лучше не вынимать их, пока мы будем в типографии. Нам придется пройти вдоль всей линии, там сейчас как раз печатают «Книжное обозрение». Миллион двести копий. Затычки поглощают около тридцати децибел. Но все равно тут собственных мыслей не услышишь, – неуклюже пошутил Нефф.

Они вставили затычки, а Нефф надел свои наушники. Открыв одну из дверей, они отправились вдоль линии прессов. Шум был огдушительным и чуть ли не осязаемым. Пол под ногами слегка вибрировал, словно они вступили в зону слабого землетрясения. Затычки мало помогали и почти не заглушали пронзительный визг работающих прессов. Его, словно басы в хоре, сопровождало тяжелое буханье соседней линии. Нефф вел их к двери, за которой, скорее всего, располагалась столовая. Открыв дверь, они увидели длинные обеденные столы и ряд пищевых автоматов. Свободное место на стенах занимали доски, увешанные бесчисленными объявлениями компании и профсоюзов, а также инструкциями по технике безопасности. Когда Нефф плотно прикрыл двери, шум из цеха почти совсем не стало слышно. Все трое прошли через помещение и, пройдя через противоположную дверь, оказались в кабинете Неффа. Когда Нефф снова спустил наушники на шею, Маккалеб и Гра-сиэла вынули из ушей затычки.

– Держите их при себе, – посоветовал Нефф. – Обратно мы пойдем тем же путем. Но в зависимости от того, когда это будет, возможно, мы с кем-нибудь там поговорим.

Вытащив из кармана пакетик, Маккалеб убрал в него затычки. Нефф сел за свой стол и жестом пригласил гостей присесть на два стула напротив. Пластиковое сиденье одного из стульев было испачкано чернилами, и Терри заколебался.

– Не беспокойтесь, – сказал Нефф. – Они давно высохли.

Следующие пятнадцать минут они говорили с Неффом о Глории Торрес, услышав мало чего нового. Было очевидно, что Глори нравилась Неффу, но это не выходило за рамки типичных отношений работодателя и подчиненной. На первом месте стояла работа, не оставляя времени для чего-то личного. Когда Терри спросил, заметил ли Нефф, что Глори что-то тревожило, тот с сожалением покачал головой, сказав, что желал бы им помочь, но… Была ли Глори откровенна с другими служащими? Этого он тоже не знал.

Неожиданно Маккалеб спросил, был ли Нефф знаком с Джеймсом Корделлом.

—А кто это? – в свою очередь спросил Нефф.

—А как насчет Дональда Кеньона?

—А-а, это прощелыга, который сбежал с денежками своего банка? – улыбнулся Нефф. – Да, мы были приятелями. Посещали один и тот же клуб. Туда же ходил Милкен, и Боиски тоже.

Маккалеб молча улыбнулся в ответ. Было ясно, толку от Неффа немного. На мгновение задумавшись, он дал возможность Грасиэле спросить Неффа, с кем из служащих дружила Глори. А Маккалеб по инерции подумал об испачканном чернилами стуле и о том, кто мог его испачкать. Скорее всего, был работник типографского цеха, которого вызвали прямо с рабочего места. Он понял: здесь униформа синего цвета, чтобы скрыть чернильные пятна.