Кровавая весна 91-го
Шрифт:
Максимов успел прикрыться рукой, но удар заставил его содрогнуться от кончиков пяток до макушки.
— Ты чего? — прошипел Андрей, отскочив от соперника. — Сказали же, легко работать
Соперник ухмыльнулся, но ничего не ответил. И опять атаковал. Пробил «йоко-гери» на скачке.Нога молнией взметнулась вверх, целя Максимову в лицо.
Тело среагировало автоматически, как в тысячах отработок прошлой жизни. Максимов дернулся вперед, подставляя локоть, прямо под косточку распрямляющейся в ударе стопы. Соперник вскрикнул и неловко припал на поврежденную
— Хватит, а? — Максимов отступил на шаг и примирительно поднял ладони. — Мир, дружба, балалайка.
Парень злобно оскалился, потирая ушибленную косточку, и неожиданно резко скакнул вперед. Влепил со всей дури «цуки» в корпус, в последний момент Андрей успел чуть отвести удар, и кулак вместо солнечного сплетения, прошел ниже, по прессу, чуть выше пупка. Максимов выдержал, содрогнувшись всем телом. Отскочил в сторону, мягко сблокировав полетевшую следом «май-гери», подхватив ладонью пятку и резким рывком уведя в сторону. Развернутый боком и спиной к Андрею соперник на секунду потерял равновесие, и сразу же получил удар носком между раскоряченных ног. В то самое место, которое отличает мужчину от женщины. Взвыл и повалился на татами, схватившись руками за поврежденное достоинство. Последний удар Максимов нанес автоматически, на рефлексах, применив отработанную связку из боевого самбо.
— Стоять, разошлись!- запоздало отреагировал сэнсей, заставив каратистов прекратить кумитэ.
— Ты чего делаешь?! — следом за шефом заорал лопоухий.
И сразу же поскочил к Максимову.
— Какого хрена? Брюсом Ли себя возомнил?
— Он сам напросился, — спокойно пояснил Андрей. — Бил со всей дури. Я предлагал остановиться, не реагировал. Ударил не специально, автоматически, когда защищался.
— Боря, братишка, ты как? — заворковал над стонущим пареньком помощник.
«Они ещё и братья. Вот же повезло», — невесело усмехнулся Андрей.
— Нормально, — спустя несколько секунд, выдохнул тот. Встал, поддерживаемый братом, доковылял до скамейки, и уселся, бросая на Максимова злобные взгляды.
Отведя братца, лопоухий быстрым шагом подошел к сэнсею.
— Владимир Евгеньевич, позвольте я сам с этим стану. За такое надо наказывать.
Сэнсей перевел взгляд на Андрея.
— Андрей, ты понимаешь, что поступил неправильно? — холодно уточнил он.
— Наоборот, абсолютно правильно. Это он бил со всей дури, хотя сказали работать легко. Я лишь отреагировал на агрессию и попытку покалечить, — спокойно ответил Максимов.
— Значит, не понимаешь, — вздохнул тренер. Аргументы Андрея он проигнорировал.
— Даже если ты защищался, в чем я глубоко сомневаюсь, надо было просто прервать схватку, а не применять запрещенные приемы, — спокойно пояснил сэнсей. — Это ошибка, большая ошибка. Признаешь свою вину?
— Не признаю, — насупился Максимов. — Я пытался остановить бой, предлагал закончить, ваш Боря не захотел.
— Тогда у тебя есть два выхода. Первый — собрать свои вещи и уйти. У меня нельзя намеренно калечить людей. Ты отбил яйца Борису, это подлый и недопустимый в нашем додзе поступок.Второй — отстоять спарринг со Славой. Он будет бить так, чтобы тебе было больно, но аккуратно, чтобы не нанести серьезный вред. Что ты выбираешь?
«Вот пидары», — в груди Максимова разгоралась холодная ярость. — «Начал он, а виноват я. Хрен с вами, я уйду, но не как побитая и выгнанная на мороз собака, а с музыкой».
— Владимир Евгеньевич, я Андрею верю, — вступил в разговор Вадик. — Борька всегда выпендривается, старается ударить посильнее. Не надо Воронова со Славой ставить. Неправильно это. Он всего неполный год в секцию ходит. Слава его поломает.
— Помолчи, — сэнсей поджал губы. — У него есть право выбора. Так что ты решил?
— Спарринг, — выдохнул Максимов. — Надеру вашему Славе задницу.
Примечания.
«Нет, не люблю я Вас» — русский романс. Слова Владимира Соллогуба, музыка Петра Булахова
Глава 12
Каратисты заулыбались, кто-то хихикнул.
— Смело, — подытожил сэнсей. — Ну что же, ты сказал своё слово.
— Андрюха, это глупо, — тихо произнес, подошедший поближе Вадик. — Зачем? У тебя нет шансов.
— Это мы ещё посмотрим,- сквозь зубы ответил Максимов.
Каждое утро, перед школой Андрей занимался на спортивной площадке во дворе. Мужик в гэдээровском костюме по-прежнему внимательно наблюдал за его тренировками, но в процесс не вмешивался. Дополнительно Максимов делал специальный комплекс дома, отрабатывал связки ударов и с удивлением отмечал серьезный прогресс: тело начинало слушаться, инстинктивно принимать правильное положение, удары стали отточенными, взрывными и более мощными. Похоже, включились мышечная память и рефлексы с прошлой жизни. До прежнего уровня было ещё далеко, юношеское тело не обладало былой мощью и натренированной за многие десятилетия скоростью, но Максимов быстро улучшал навыки…
— Только у меня есть одно условие, — добавил Андрей, когда они со Славой стали друг перед другом.
— Какое? — недовольно поинтересовался подошедший сэнсей.
— Я буду применять приемы и связки с других единоборств. Боевое самбо и джиу-джитсу, например. Так будет честно
— Применяй, что хочешь, — отмахнулся тренер. — Бой носит воспитательный характер. Только предупреждаю: никаких ударов по причиндалам, затылку, тычков в глаза и кадык. Остальное можно.
— Хорошо, — кивнул Максимов.
— Тогда приготовились, — скомандовал Владимир Евгеньевич, чуть отошел в сторону, вскинул вверх руку. Лопоухий отступил на шаг, расставил ноги, поднял кулаки в каратэшной стойке. Максимов по-боксерски перекрылся предплечьями и локтями.
Владимир Евгеньевич прыгнул вперед, махнул ладонью сверху вниз и сразу отскочил обратно, рявкнув:
— Хаджимэ!
Лопоухий сразу атаковал. Быстро сместился вперед, сымитировал «май-гери» и сразу на скачке достал Максимова хлестким «уракеном» — обратной стороной кулака.