Кровавая весна 91-го
Шрифт:
Удар был настолько молниеносным, что Андрей даже не успел среагировать. Голова мотнулась, щека загорелась огнем.
«Быстрый» — оценил Андрей, машинально потрогав пальцами пострадавшее место. — «Хорошо, уракэн удар не нокаутирующий, и бил легко».
Слава презрительно усмехнулся. И опять скакнул к Максимову.
— Кья! — лопоухий заорал так, что стекла в цокольном окне задрожали.
Боковой удар ногой «маваши», Андрей успел заблокировать предплечьем, выстреливший кулак левой, отвести ладонью. И пропустил третий завершающий, костяшками в солнечное сплетение.
Мощный спазм в животе, заставил его согнуться. Семпай воспользовался
— Кья!
— Ну что, хватит, пожалуй, — заявил, внимательно наблюдавший за избиением, сэнсей. — Давай, приноси Борису извинения, и продолжим тренировку. На первый раз мы тебя прощаем.
Слава довольно ухмыльнулся и надменно выпятил подбородок.
— Не, какой «хватит», мы только начали, — проскрипел Максимов, с трудом поднимаясь на четвереньки. — Извиняться не буду. Давайте, продолжим.
— Вольному воля, — пожал плечами Владимир Евгеньевич. — Хочешь выгребать? Твоё дело.
Андрей вставал злой и сосредоточенный. Готовый рвать и терзать противника, четко представляющий, что будет делать дальше.
Сеэнсей дождался, пока они снова станут в стойки, и опять взмахнул рукой:
— Хаджимэ!
Максимов и Слава рванулись навстречу одновременно. Каким-то шестым чувством, предугадав движение противника, Андрей влепил стопорящий удар ребром стопы по голени. Рванулся вперед, по тайски прихватил предплечьями шею, а ладонями — затылок скривившегося от боли и на мгновение растерявшегося противника. Резко дернул на себя, одновременно выбрасывая колено в прыжке. Глухой стук удара эхом раскатился по залу. Слава закатил глаза и начал падать на спину, поймав в полете ещё одну подачу локтем наискосок.
— А, — обалдевший Владимир Евгеньевич хватал ртом воздух. Каратисты изумленно замерли, не веря собственным глазам. Самый сильный боец после тренера — сэмпай лежал в глубокой отключке, разбросав в стороны руки. Из рассеченной брови, по виску, оставляя кровавую дорожку, медленно ползла карминовая капля.
— Я провел бой, — спокойно заявил Максимов, — Претензии ко мне есть?
— Н-нет, — нашел в себе силы ответить сэнсей. — Можешь оставаться. Потом покажешь этот финт ребятам.
— Могу, — со спокойным достоинством ответил Андрей. — Но не хочу. Извините, Владимир Евгеньевич, но с таким предвзятым отношением мне здесь делать нечего. Всего доброго.
Максимов подошел к краю татами, развернулся и согнулся в поклоне:
— Ос.
Никто даже не шелохнулся. Только Вадик сорвался следом.
— Андрюх, подожди. Я с тобой.
— Громов, если уйдешь, можешь больше не возвращаться, — буркнул сэнсей.
— И не собираюсь, — презрительно фыркнул Вадик. — Я с Андрюхой. Он всё правильно сделал.
Максимова и Громова отпустили. Насупленный сэнсей открыл дверь раздевалки и до самого выхода провожал парней хмурым взглядом. Складывалось впечатление, что он до сих пор не мог поверить в произошедшее. Продолжать разборку при таком количестве народа было глупо. Хотя Вадик сказал, из старшей группы, занимавшейся подпольно ещё в «брежневские времена», они бы так просто не ушли.
По дороге домой Андрей договорился с Громовым, тренироваться по утрам вместе. Вадик пообещал связаться с Рудиком и пообщаться о походе в секцию кикбоксинга. На этом и расстались.
Остаток дня прошел как обычно. Домой Андрей добрался ещё до прихода родителей с работы. Час уделил домашним заданиям и изучению алгебры.
Дождался звонка от Русина, встретил товарища. Показал, как под прикрытием папки сыпануть порошок в стакан. Схема была простая: слабительное заворачивается трубочкой в маленький клочок газеты, помещается в карман. Андрей отвлекает внимание. Саня подходит близко к мажорам, разрывает скрученный в трубочку крошечный клочок газеты со снотворным, незаметно перемещает его под рукав пиджака, придерживая уже приоткрытый конец мизинцем и безымянным, чтобы не высыпался. Делает вид, что спотыкается, левой прикрывает стакан папкой от посторонних взглядов, правой одним движением высыпает слабительное в стакан с чаем. И быстро улетучивается, пока мажоры отвлекаются на Максимова.
Сорок минут Русин под придирчивым взглядом Андрея отрабатывал заброс слабительного в стакан. «Лекарство» имитировал стиральный порошок. Когда Максимов остался доволен результатом, тренировку прекратили. Спустя десять минут после ухода Русина со слабительным пришли родители.
Ужин прошел в теплой семейной атмосфере. Батя рассказал, как разруливал авральную ситуацию — остановку сборочного цеха из-за недостатка комплектующих. Андрей — о «четверке» по истории и поднятом директором вопросе. Отец слушал внимательно, усмехался, но на всякий случай посоветовал быть аккуратным в высказываниях. Мать встревожилась, не будет ли плохих последствий. Пришлось Николаю Ивановичу и Андрею успокаивать её вдвоём.
Затем родители уселись в гостиной смотреть фильм, Максимов ушел собирать портфель на завтра. Умылся, почистил зубы и отправился спать.
Упал в постель и сразу же провалился в темную пелену сна…
Забрезживший рассвет окрасил ухоженную лужайку, деревья, башенки и крышу особняка в викторианском стиле алым светом восходящего солнца. Сонная тишина раннего утра была грубо нарушена десятком машин и вооруженными людьми, деловито сновавшими по территории.
Из дверей особняка два бойца в бронежилетах и закрытых касках, вывели толстого мужчину с заломленными руками. Стоявший рядом у входа журналист прицелился объективом фотоаппарата. Рядом деловито зажужжала камера.
— Суки, твари, я вас всех достану, — брызгал пеной Боров. — Каждого жопой на кол посажу!
Один из бойцов, чуть дернул предплечьем, увеличивая излом, толстяк взвыл и согнулся ещё больше, чуть не уткнувшись носом в зеленую полянку.
Камера переместилась на молодую, эффектную девицу с микрофоном.
— Здравствуйте, уважаемые телезрители. С вами канал «РЕН-тв» и я, Мария Вознесенская. Мы ведем репортаж из коттеджного поселка «Зеленый Гай». Вы видите, как проходит задержание известного бизнесмена Михаила Боровикова. Информированные источники утверждают: в криминальных кругах он известен как «Миша Боров» и считался беспредельщиком. Боровиков обвиняется в убийстве политтехнолога Андрея Максимова, множестве других преступлений и правонарушений.
Толстяка погрузили в темно-синий микроавтобус с надписью «ФСБ России». Следом бойцы вывели Утюга, бритоголового верзилу с разбитым лицом, холеного мужика в смокинге. Всех усадили всех рядом с шефом.
— Представьтесь, пожалуйста, — камера переместилась на стоящего рядом мужчину в синем прокурорском мундире.
— Заместитель прокурора Московской области, государственный советник третьего класса Белобородов Сергей Станиславович, — с достоинством ответил мужчина.
— Что вы можете сказать по поводу задержания господина Боровикова?