Кровавая ярость
Шрифт:
Глава 40
Сэкстон опаздывал на работу. Он бежал вверх по лестнице цокольного этажа фермы, на ходу натягивая пиджак и одновременно застегивая пуговицы на рубашке. Но все шло не так как надо, эффективность стремилась к нулю из-за попытки сделать два дела сразу.
— У меня твой тост! — крикнул Ран, стоя у раковины. — И я налил кофе в твою кружку!
Сэкстон остановился. Парень был абсолютно обнажен, и все, о чем Сэкстон мог думать сейчас — как он внимательно изучил этот… вид сзади… к своему очень большому удовольствию
— И как, по-твоему, я должен покинуть дом, пока ты расхаживаешь в таком виде?
Ран, всегда следовавший правилам, на этот раз решил не флиртовать.
— Эй, давай, ты же опоздаешь! И я не хочу быть виновным в этом.
Сэкстон мог бы пошутить по этому поводу, но его отношение и чувства были настолько серьезными, что такое легкомыслие казалось бы совершенно не к месту, независимо от намерения.
— Пообещай мне, что когда я вернусь, ты будешь одет точно так же.
— Сэкстон, ешь.
К нему подтолкнули тарелку и пихнули под нос кружку, а он просто стоял в наполовину застегнутой рубашке и в пиджаке наперекосяк.
И, кстати, какое прекрасное слово… «наперекосяк». Звучит отлично и прекрасно описывает беспорядок.
— Сэкстон…
— Обещай.
— Хорошо! Я буду голым, как ты просишь.
— Благодарю покорно. — Он слегка поклонился и быстро привел одежду в порядок. — И я жду нашего воссоединения, затаив дыхание.
— Я буду здесь, — улыбнулся Ран. — Сегодня я работаю в подвале.
— Благодаря тебе это место будет как новое к моменту нашего отъезда.
— Таков план.
Сэкстон замолчал.
— Я люблю тебя.
Поцелуй, что подарил ему Ран, напоминал дыхание, он был легким и жизненно необходимым.
— Я тоже тебя люблю, — сказал мужчина. — Ступай… Подожди, пальто возьми, оно там, на столе!
— Оно мне не нужно. У меня есть ты, чтобы согреться.
Спустя несколько минут Сэкстон дематериализовался… и принял форму у заднего входа в Дом для Аудиенций. Сразу же, как только он вошел на кухню, то понял, что выпал из жизни. Доджены уже выставили подносы с пирожными и включили огромный кофейник, отовсюду раздавались голоса, а гражданские уже прибывали на встречи.
— Проклятье, — выдохнул он, проскользнув через откидную дверь и запрыгивая в свой кабинет, словно в бассейн.
Кофейная кружка опустилась на стол, и лишь тогда он понял, что взял с собой еще и тост на тарелке. Ее поставил туда же, тост забросил в рот, схватил папки, с которыми, слава Богу, он разобрался еще перед уходом домой…
— Роф задерживается.
Сэкстон развернулся. Блэй стоял в дверном проеме, одетый в форму для караульной службы, его одежда была неофициальной — свободная, застегнутая на молнию кофта, скрывающая под собой все виды оружия. Его рыжие волосы были еще влажными, как будто он тоже только прибыл из своего дома, а вишневое пирожное в его руке мысленно вернуло Сэкстона в те далекие воскресные вечера, когда они вместе просыпались.
Но вот что странно: появление мужчины и воспоминания о прошлом не вызывали боли. На самом деле не было даже ностальгии. Скорее перечень прозаических событий, пережитых Сэкстоном в прошлом, среди которых также была покупка нового костюма у своего портного, пирожное, которое он в последний раз ел здесь, в Доме для Аудиенций… или даже тот факт, что, да, его собственные волосы тоже были немного влажными.
Он купался в спокойствии от осознания отсутствия боли.
Сэкстон вынул кусок тоста изо рта.
— Я рад. Сам опоздал. Я не мог выбраться… — Он замолчал. — В общем, у нас расписание забито полностью. Во сколько он прибывает?
Блэй пожал плечами и доел пирожное.
— Не знаю. Естественно, все прибывшие хотят попасть к нему на прием. Насколько я понял, Джордж выблевал завтрак, поэтому Роф вызвал ветеринара, чтобы убедиться, что с бедным псом все в порядке.
— О, нет. — Сэкстон похлопал вокруг в поисках своего телефона. — Я должен позвонить в дом… так, стоп. Я не хочу вмешиваться. Ничего не случится с этой собакой
— Ничего не случится с этой собакой.
Они оба засмеялись. Затем Блэй внезапно стал серьезным.
— Слушай, мои родители очень благодарны за то, что ты и… Ран… сделали для Минни. Думаю, вы позаботились о застройщике? Минни — замечательная женщина, и ситуация действительно очень беспокоит мамэн и отца. Ты же знаешь мою мамэн. Она реально волнуется.
Сэкстон подошел и сел за стол.
— Твои родители — самые лучшие.
— Они любят тебя.
— И я люблю их.
Повисло молчание.
— Кстати, я очень рад за тебя и Рана, — мягко сказал Блэй. — И я надеюсь, что это не прозвучало странно. Я не имел ничего такого в виду, клянусь.
— Я, эм… я не знал, что кто-то еще в курсе о нас. Не то чтобы я сознательно держал все в секрете.
— Минни рассказала моим родителям.
Сэкстон глубоко вздохнул. И затем потянулся за своей кружкой, снял крышку и сделал глоток. Кофе был по его вкусу, сладкий и не слишком крепкий.
Каким-то образом тот факт, что его сварил Ран, заставил Сэкстона почувствовать, словно парень был здесь, в этом кабинете.
— Могу я быть откровенным с тобой?
— Конечно. Всегда.
Он посмотрел на своего бывшего любовника.
— Я тоже рад за себя. Это было тяжело.
Блэй прошел еще глубже в кабинет.
— Я знаю, что было сложно. Но не знал, как помочь, что сделать. Было ненавистно наблюдать за твоими переживаниями. Это просто убивало меня.
— Я старался не показывать их слишком явно. И думал, что неплохо справлялся.
— Просто я хорошо тебя знаю.
— Да, так и есть. — Сэкстон провел пальцем по металлическому ободку кружки. — Я не ждал его. Рана, то есть. Вообще. Я не думал, что когда-либо… снова почувствую это, и что это все изменит. Он… да, конечно, это звучит банально, но он — моя вторая половина. Это случилось так быстро, что у меня до сих пор кружится голова и от этого порой становится страшно, но вместе с тем я чувствую радость и счастье.