Кроваво-красная луна
Шрифт:
– Сейчас буду, - чётко ответил Вадим и положил телефонную трубку.
– Всё крошка, я убежал, а ты отдыхай и набирайся сил, они тебе скоро пригодятся, - одеваясь, сказал он.
– Знаю я тебя, - буркнула Светлана и отвернулась к стене, делая вид, что обиделась.
– Если захочешь уйти, просто, захлопни дверь, - уже с порога, крикнул Вадим и вышел.
Серебристая Хонда подкатила к невзрачному зданию из красного кирпича и остановилась возле центрального входа, рядом с BMW Сергея. Больше возле здания машин не было, ведь сегодня воскресенье.
–
– У себя?
– Вашими молитвами, сударь, - ответил тот.
– Чего вам не сидится дома. Таскаетесь здесь, не даёте пенсионерам отдохнуть.
– Не нуди, Петрович, самому тошно. Что у вас тут случилось?
– спросил Вадим.
– Не знаю. Но, Сергеич, прилетел, ни свет, ни заря, злой, как собака, - поднося кружку с горячим чаем ко рту и дуя на него, сказал Петрович.
– Иди, он тебя ждёт.
Постучав в дверь, он без разрешения открыл её и вошёл в кабинет начальства.
– Можно?
– с порога бросил он.
– Входи, - сказал Сергей, не отрываясь от разглядывания фотографий, которые были разложены у него на столе.
– Что за спешка, начальник?
– присаживаясь, спросил Вадим.
– Посмотри эти фотографии. Мне их сегодня ночью подбросили в почтовый ящик. В три часа ночи был звонок, голос, конечно, изменили, сказали, чтобы я посмотрел. Вот это было в почтовом конверте, - сказал Сергеев. Вадим поднялся и подошел.
– Ни хрена себе, - сказал он, глядя на снимки.
– Это, что ещё такое за жуть?
– Вот я и сам, ночью посмотрел, и сразу спать расхотелось, - бросил полковник и вытер вспотевший, от такого ужаса, лоб.
На цветных снимках, были обнаженные тела молодых девушек, с вырванными сердцами и врезанными на теле руническими знаками. Глаза у всех были выколоты. Они лежали на белых простынях, раскинув руки и ноги, будто позируя. А на лбу у каждой лежал перевёрнутый крест.
– Блин Сергеич, это кто с ними такое сотворил? Что за зверь, такое мог учудить?
– разглядывая фотографии, спросил Вадим.
– Вот это, нам и надо выяснить, - произнёс полковник.
– Кофе, будешь?
– Лучше водки. На такое без неё смотреть трудно, - буркнул Вадим.
Сергей поднялся, подошёл к шкафу и достал оттуда, бутылку коньяка и две стопки.
– Только коньяк, больше ничего нет, - сказал он.
– Наливай, - сказал капитан, перебирая в руках снимки, с обезображенными женскими трупами, а это и дураку понятно, что они мертвы.
Выпив по стопочки, Сергей, без перерыва налил по второй и, опрокинув её, присаживаясь, заговорил:
– Вместе с фотографиями, была записка, написанная от руки. Достав её из ящика стола, он передал Вадиму.
– Читай.
"Доказательство этим фотографиям и бумаги, собранные мной, вы найдёте в крайнем доме, вот по этому адресу". В конце записки был указан адрес.
– Где это место?
– прочитав и отдавая обратно Сергееву записку, спросил Вадим.
– В заброшенной деревне, возле Ивлевского болота, в ста километрах от города. Я посмотрел в компьютере, с девяностых годов, там никто не живёт. Жил один чудак, да и тот, лет пять, как куда-то пропал. То ли помер, не знаю, то ли куда-то съехал, - сказал
Или утоп в болоте, - буркнул Вадим.
– Вадим, надо бы, с ребятами, туда сгонять и всё хорошенько там проверить. Собирай бойцов и вперёд. Потом будем разбираться, что к чему, - сказал полковник.
***
На острове, посреди Ивлевского болота, обосновалась небольшая община, вроде заимки. Брат Филарет, так называл себя, здоровенный, под два метра с широкими, как у кузнеца плечами, мужик, возомнивший себя миссией и спасителем всего человечества. Бывший военный офицер, отслуживший в Афганистане, а потом по контракту в Чечне, тронулся головой и спрятался на болоте. Филарет, был из этих мест и болото, знал наизусть, как свои пять пальцев. Ещё с отцом, он охотился здесь и собирал ягоды и грибы. В этом чёртовом болоте, десять лет назад, сгинул его отец и младший брат. Ушли на охоту, и пропали, как сквозь землю провалились.
Топь Ивлевского болота, пожрала многих. Только старики знали безопасный проход на остров, да и то не все. Отец Филарета (будем звать его так, чтобы не путаться), знал эту тропинку и показал ему. Сколько раз, бывал он там, с закрытыми глазами мог пройти туда и обратно, но топь не прощает ошибки и промахи и забирает тех, кто забыл это. Филарет, помнил это всю жизнь и поэтому пока был жив. Вот здесь, на острове, среди болота, он и поселился девять лет назад. Сперва, жил тихо и мирно, а потом, от одиночества, крыша вообще съехала не в ту сторону. Набрав, таких же чокнутых, как и сам, в городе, где жил раньше, после службы и где жила его семья и сколотил общину.
Его бойцы и телохранители (как он их называл), а по сути, отъявленные головорезы, убийцы и насильники, вылавливали по городу и окрестным деревням девиц и насильно увозили на остров. Ведь тропинки обратно никто, кроме Филарета, не знал, вот и глумились они над девушками, насилуя и избивая. А кто пытался убежать, тонули в болоте или были пойманы и убиты. Чтобы остальные это видели и знали, кто здесь хозяин и бог. Ведь этого добра (молоденьких девушек), было с избытком в округе, наберут новых, нет проблем. Кто будет их здесь искать, свидетелей нет, да и дорогу никто не знает. Вот и осмелели головорезы с заимки, стали без разбора хватать в городе девиц. Сперва с улиц, забирали проституток, кто их считает, и будет искать. Пропали, ну и чёрт с ними. А когда стали пропадать порядочные, полиция хватилась. Но, как всегда, если нет тела, дело не заводили. Нет конечно, заводили, но оно пылилось у них на полке.
Но год назад, пропала журналистка криминальных хроник, занимавшаяся, негласно, поисками пропавших девушек. Такой поднялся в городе шум, но тело не нашли и через полгода всё затихло. А теперь вот эти фотографии, появились в почтовом ящике Сергеева и механизм заработал.
***
Чёрный, с тонированными стёклами, джип, как черепаха тащился по разбитой деревенской дороге (если можно её так назвать), к указанному в записке месту.
– Зачем мы сюда едем, здесь уже тысячу лет никто не живёт, - ворчал всю дорогу водитель.