Кровавое дело
Шрифт:
Приехав к указанному ей итальянцем дому, Сесиль вышла из кареты.
Наружный вид здания впечатлил ее.
— Доктор Пароли? — обратилась она к консьержу.
— Вы на консультацию или по личному делу?
— По личному делу.
Консьерж позвонил в тембр один раз.
На звон вышел лакей в синей ливрее с медными пуговицами и ввел посетительницу в гостиную, отделявшуюся еще какой-то комнатой от кабинета директора.
Гостиная была меблирована с изящной, но строгой роскошью. На золоченых консолях
«Как все грандиозно и великолепно», — подумала Сесиль.
Подойдя к окну, она увидела обширные внутренние постройки и двор, содержащийся в замечательном порядке и тщательно усыпанный песком. На дворе беспрестанно ходили взад и вперед сторожа, служащие и ассистенты. За двором простирался сад, поросший высокими деревьями.
Пароли не солгал и, очевидно, ничего не преувеличил: больница была перворазрядным заведением.
Сесиль прислонилась пылающим лбом к холодному стеклу и с невыразимой радостью думала о том, что через несколько дней она будет единственной хозяйкой и владелицей этого грандиозного заведения, как вдруг, на широкой гранитной лестнице, приходившейся как раз против окна, у которого она стояла, показался Анджело Пароли, окруженный учениками и помощниками. Они, как льстивые царедворцы, со вниманием ловили каждое слово итальянца, его малейший жест.
Он властвовал, как генерал над толпой солдат.
По его знаку все раскланялись и моментально разошлись в разные стороны.
Сердце Сесиль билось так сильно, что казалось, грудь ее сейчас разорвется.
Этот серьезный, положительный человек, знаменитый ученый, видимо, так высоко стоящий во мнении своего окружения, любит ее! Она будет его женой! Что за чудный сон!
Пароли прошел через двор, и вот она уже слышит, как он спрашивает в первой комнате:
— Приходил ко мне кто-нибудь?
— Пришла молодая дама и ждет господина директора в гостиной.
Анджело с живостью повернул ручку двери и вошел в комнату.
Сесиль протягивала к нему прелестные руки.
— Сесиль! Моя дорогая, ненаглядная Сесиль! — воскликнул Пароли, бросаясь к девушке и покрывая поцелуями ее протянутые руки.
— Вот и я, — проговорила она дрожащим голосом, глядя на него взглядом, полным любви.
— Добро пожаловать, тысячу раз добро пожаловать в мой дом, который скоро будет нашим!
— Вы не забыли, дорогой друг, что мы должны отправиться с вами в одно место?
— Конечно, нет. Мы сейчас и поедем… А теперь, моя дорогая, потрудитесь следовать за мной!
И, взяв ее под руку, Пароли провел ее в свой кабинет.
Комната эта, меблированная так же роскошно, как и первая, выглядела еще внушительнее благодаря мебели, которая, вся без исключения, была из черного дерева, и старинным картинам, несколько мрачным под потрескавшимся лаком.
—
— Я нахожу это великолепным! — с неподдельным восторгом ответила Сесиль.
— В самом деле?
— Уверяю вас. Несмотря на то, что я глупая, ничего не знающая девушка, я очень хорошо понимаю, что святилище науки не должно походить на будуар беззаботной кокетки. Да, впрочем, у меня самой строгие вкусы.
— Значит, вам понравилось бы жить в этом доме?
— Понравилось ли бы мне? Я думаю, вы сами отлично знаете! Вы знаете, что везде, где вы, мне будет хорошо!
— Дом очень велик. Мы обойдем его с вами и осмотрим во всех подробностях. Вы должны знать его, как свои пять пальцев. Раз он мой, то, значит, и ваш!…
Сесиль вспыхнула. Вся кровь ее сердца разом прихлынула к смуглым щекам.
Она почти с ужасом спрашивала себя, вынесет ли такое внезапное, громадное счастье.
Пароли надел пальто, взял шляпу и перчатки и сказал:
— Я к вашим услугам. Мы поедем, куда вы прикажете.
Через двадцать минут они прибыли в окружной суд.
Так как Сесиль была в суде не в первый раз, то ей уже было известно, где находился кабинет де Жеврэ.
Она шла впереди доктора.
Последний внешне казался совершенно спокойным, но в душе испытывал ужасные муки неизвестности. Партия, которую он намеревался сыграть, была ужасна. Достаточно самого легкого подозрения, чтобы погубить Анджело Пароли навеки, вместе с его хитроумными планами, и сделать бесполезным весь ряд его злодейства.
Сесиль прошла уже больше трети длинного коридора и наконец остановилась.
— Вот здесь, — проговорила она, указывая на одну из дверей.
Пароли уже хотел постучаться, но в это время к нему подошел один из сторожей и остановил его:
— Кого вам угодно, сударь?
— Господина де Жеврэ.
— У вас есть повестка?
— Нет.
— Вы свидетель?
— Тоже нет, но я пришел к следователю по очень важному делу.
— Если у вас нет повестки, то я сильно сомневаюсь, чтобы господин судебный следователь вас принял.
— Потрудитесь, пожалуйста, передать ему мою карточку.
Итальянец вынул из своего бумажника визитную карточку и подал служителю. Тот отправился в кабинет следователя.
Последний сидел со своим письмоводителем и как раз был занят делом Жака Бернье, к которому суд относился с большим вниманием ввиду того, что нераскрытые преступления поселяют в народе вполне понятный ужас и сомнения в могуществе и проницательности суда.