Кровавое дело
Шрифт:
Управительница глядела на своего собеседника с беспокойством:
— Господин Жак Бернье?
— Он самый.
— Я полагаю, с ним не приключилось чего-либо неприятного?
— Вам неизвестно, следовательно, что он мертв?
— Мертв! Великий Боже, что вы такое говорите? Человек, бывший здесь не более четырех-пяти дней назад, который казался столь бодрым! И от чего он умер, этот милый господин?
— От удара ножом.
Глаза управительницы расширились, руки начали трястись.
Казнев
— Убит на железной дороге.
— Убит! Какое страшное несчастье!
— Нам нужно узнать, сударыня, какого числа господин Бернье уехал из Марселя.
— Я могу это сказать.
И, перелистывая какой-то список, она добавила:
— Бедный господин Бернье! Мы его давно знали… Он прежде в Марселе жил… Уезжая, он говорил, что рассчитывает остановиться в Дижоне.
— Он действительно останавливался в Дижоне, а убит между Дижоном и Парижем.
— Известно ли, кто этот презренный, свершивший такое гнусное преступление? Находится ли он в руках правосудия?
— Нет, сударыня, и мы приехали сюда, чтобы найти его след.
— Ах, господа, если бы я могла вам помочь, я бы сделала это от всего сердца! Я дам вам все сведения, которые вы только пожелаете. И, наконец, вот число, которое вы желаете узнать.
Управительница приложила палец к одной из строчек своего регистра и громко прочла:
— Господин Бернье (Жак), проживающий в Батиньоле, Париж, 54, улица Дам, приехал из Алжира, жил с 28 ноября по 10 декабря.
Казнев справился в своих записках.
— Да, это совершенно так, — сказал он, — Жак Бернье уехал именно тогда. Ну, а теперь, сударыня, потрудитесь сказать, не уезжал ли в этот же самый день, 10 декабря, из вашего отеля другой путешественник?
Управительница просмотрела весь столбец списка, от первого имени до последнего, и сказала:
— Нет, кроме господина Бернье, в этот день не уезжал никто.
— Вы в этом уверены?
— О, сударь, тут не может быть никакой ошибки!
Казнев помолчал и затем спросил:
— В какой комнате останавливался Жак Бернье?
— В комнате под номером десять. Мне так и кажется, что я вижу его, как он берет ключ вот отсюда.
— Это отдельная комната или находится между двумя другими?
— С правой стороны она прилегает к капитальной стене, но с левой смежна с другой, с девятым номером.
— И, по всей вероятности, комнаты эти, как это всегда водится в отелях, отделены друг от друга какой-нибудь тоненькой перегородочкой, в которой есть еще и дверь на тот случай, если из двух комнат хотят сделать одну?
— Да, совершенно верно.
— Нам бы хотелось осмотреть номера девятый и десятый. Что, они заняты?
— Нет, сударь, и я сейчас велю проводить вас туда, так
— Мы хотели занять у вас одну комнату с двумя постелями, а вместо этого возьмем две комнаты.
— Очень хорошо!
Управительница вызвала слугу, который явился немедленно и получил приказание отвести новоприбывших в номера.
Казнев и Флоньи последовали за ним и вошли сначала в десятый номер, тот, который занимал покойный Жак Бернье.
— Потрудитесь отворить, — проговорил Светляк, указывая на дверь в перегородке.
— Дело в том, что ключ внизу.
— Так что же из этого? Сходите вниз и принесите его!
Слуга вышел.
В его отсутствие Казнев подошел и, наклонясь к замочной скважине, посмотрел через нее в соседнюю комнату.
— Все можно видеть отлично, — заявил он, выпрямляясь.
— Какого черта ты ищешь? Не понимаю! — воскликнул Флоньи.
— Не понимаешь, моя старая Спичка?
— Провалиться, не понимаю!
— Ну, хорошо, подожди немножко, очень скоро поймешь.
В это время в комнату вошел слуга с требуемым ключом и отворил дверь.
— Сколько дней эти комнаты стоят незанятыми?
— Дня четыре или пять. Вам ничего больше не потребуется, господа?
— Пока ничего.
— Когда вам что-нибудь понадобится, потрудитесь позвонить.
Оставшись один со своим товарищем, Казнев сказал:
— Мы с тобой находимся теперь в комнате, которую занимал покойный Жак Бернье, и поэтому она не представляет для нас ровно никакого интереса. А вот другую следует осмотреть как можно обстоятельнее. Идем, старина!
С этими словами Светляк прошел в девятый номер, который занимал Анджело Пароли.
Спичка последовал за ним и ворчливым тоном проговорил:
— Что же, я пойму наконец хоть когда-нибудь, какого черта ты здесь надеешься найти?
— Откуда знать то, чего не знаешь? Давай лучше искать.
— Но ведь пойми, эту комнату убирали, мыли, мели, чистили и натирали со времени отъезда последнего жильца.
— Ну и что же это доказывает? Все-таки поищем.
— Да где же искать-то?
— Везде! В комнате, на мебели, под мебелью, в углах. Поищем, поищем! У меня чутье, как у охотничьей собаки, и мне все почему-то кажется, что я напал на след. Я готов поклясться, что здесь была дичь.
И Казнев принялся за поиски, пристально рассматривая трещины на полу, разрывая пепел в камине, роясь в ящиках комода и всюду глядя проницательным, испытующим взглядом.
Флоньи хотя и не сочувствовал ему, но подражал усердно.
Вдруг Казнев нагнулся и в углу, под креслом, около самого камина, поднял какой-то предмет самого незначительного объема.