Кровавые игры
Шрифт:
Когда я предложила бутылку, он протянул руку и осушил ее в считанные секунды, горло двигалось, пока он пил. По-прежнему молчаливый, он поставил пустую бутылку на комод и оглянулся на меня, его глаза посеребрились.
По мне прошла волна жажды. Не жажды соблазнения, а выживания. Он прошел через что-то — через что-то, что мы испытали опосредовано — и достиг другого предела. Я хотела быть рядом с ним, ближе к нему.
Мне не хватало его.
Но между нами все еще что-то было, поэтому я не сделала шаг вперед.
Это не остановило Этана. Он двинулся ко мне, впился
У меня была сила, которую я могла ему предложить. Я наклонила голову, предлагая ему себя — кровь, тело и душу — и задрожала, когда он проследил дорожку губами по моей челюсти, к задней части шеи, к ложбинке на плече. Просто ощущать его прикосновения было чудом.
Но он остановился. Он прошелся пальцами по линии моего плеча и щеке, обхватил мое лицо ладонью. Когда я подняла на него глаза, то увидела, что его терзают боль и страх.
— Ты хочешь знать, что я видел? Когда она была в моем разуме, когда она боролась против меня, ты хочешь знать, что я видел?
Его агония была настолько очевидной, что я боялась даже кивнуть, но больше я боялась отказаться. Я кивнула, и Этан погладил мои губы.
— Я видел тебя. Тебя со мной. И тебя у меня забрали. Разорвали в клочья. Так они испытывают тебя, Мерит. Не злостью или болью, а потерей. Потерей всего, что ты любишь, всего, что ты хочешь, всего, на что ты даже не смеешь надеяться.
Он отошел, и я чуть не ахнула от его отсутствия, внезапного холодка на моей коже, потери его утешительного запаха и ласки его магии.
— Я одержал победу, — сказал он, и мне потребовалось время, чтобы подхватить его слова. — Я обошел Николь. — Лакшми должна закончить подсчеты официальных результатов.
— Хорошо, — произнесла я. — Это хорошо.
Он кивнул.
— Завтра физическое испытание.
Я подумала о боли, которую он очевидно пережил. Я задала сложный вопрос:
— Ты хочешь продолжить?
Он довольно долго не отвечал.
— Да.
Я тщательно подбирала свои слова.
— Она будет в гневе оттого, что проиграла тебе. Испугается, что так будет и дальше. Она может обострить конфликт из-за этого. Она может попытаться побольнее ударить тебя. — Я помолчала. — И она может снова нацелиться на твое прошлое.
— Очень вероятно, что так она и сделает. Но это не изменит моего решения. — Он слегка улыбнулся. — Я пытался научить тебя бороться за гранью страха, Мерит. Я не могу играть в труса.
— Тогда ладно.
Он снова посмотрел на меня.
— Ладно?
— Ладно. Я согласилась поддерживать тебя в этом давным-давно. Я не собираюсь менять свое мнение, потому что это тяжело. — И о тебе я также не собираюсь менять своего мнения, подумала я. Но я все еще хочу слегка тебя треснуть.
— Это точно было нелегко для нас, — сказал он.
— Да, было. Это было сущим кошмаром, и это тяжело сказалось на Доме. Но это то, на что я согласилась.
На его лице появилось множество эмоций — трепет, удивление, любовь. И, может, немного сожаления о том, что я не дала ему повода все бросить, уйти, когда так было бы гораздо проще поступить. Но он меня такому не учил; как раз наоборот. Он надел футболку, влажные концы его волос чуть касались воротника. Затем он прислонился к комоду и сполз на пол, приподняв колени.
Я присела у противоположной стены, предоставляя ему тишину.
— Обычно это та часть, где ты просишь меня поговорить, — сказал он.
— Я уже просила. Ты отказался.
Он издал резкий звук согласия и прошелся руками по волосам.
И там, на полу, в футболке и пижамных штанах, Этан Салливан начал рассказывать.
— Как ты уже знаешь, я был солдатом. В смысле, пока был человеком. Мы были в Нердлингене [81] , в южной Германии. Мы были в меньшинстве, и, честно говоря, без командования. Но каждый делал то, что должен был.
Мне сдавило грудь. Я видела, как он умер, будучи вампиром, и мне не особо хотелось представлять его смерть в качестве человека посреди поля боя, в темноте и одиночестве.
81
Нёрдлинген (нем. N"ordlingen) — город в Германии, районный центр, расположен в земле Бавария.
Этан потер плечо в том месте, где в него попала стрела, лишая его жизни.
— Наступила ночь, и пришел Бальтазар.
— Он создал тебя, и ты пошел с ним.
Он кивнул.
— На протяжении десяти лет мы путешествовали. Грабили и еще что похуже.
— И Николь была с тобой.
Пауза, затем еще один кивок.
— Она родилась на Мартинике [82] , путешествовала по Европе с людьми, которые считали, что она их собственность. Бальтазар сделал ее вампиром.
82
Мартиника (фр. Martinique) — остров в центральной части архипелага Малые Антильские острова, расположенного в Карибском море Атлантического океана. Административно является регионом и одновременно заморским департаментом Франции. Столица острова — Фор-де-Франс. Площадь — 1128 км^2. Население острова по переписи 2011 года — 392 291 человек (в основном чернокожие и мулаты).
— Тем самым освобождая ее.
— Да. Она сразу к этому приспособилась — биологически, стратегически. Он был безумным — нестабильным, сложно предсказуемым. Но она научилась справляться с этим. Он считал меня солдатом; ее же он считал призом. Их отношения были весьма необычными, хотя даже она не стала бы спорить, что у него было немного уважения к жизни, человеческой или еще чьей. Его бессмертие, по иронии судьбы, сделало его черствым по отношению к ней. Если любой может стать бессмертным, обменяв немного крови, то жизнь — дешевка.