Кровавые розы
Шрифт:
— Я думал, мы договорились, что, возможно, я тебе пока ничего не должен.
На этот раз она не разорвала зрительный контакт. На этот раз она смотрела прямо в его проницательные зелёные глаза. — Верь во что хочешь. На рассвете увидишь.
Через пару секунд Калеб встал. Он просунул колено между её ног и, раздвинув её бедра, когда между ними.
Лейла отпрянула, вцепившись в обе стороны сиденья. Она откинулась назад, стремясь нарушить интимность, когда он нежно взял её за подбородок, заставляя встретиться с его каменным взглядом.
— Тебе лучше надеяться на это, — сказал он. — Потому что
Он ещё мгновение удерживал её взгляд, прежде чем отступил.
Лейла затаила дыхание. Всё ещё вцепившись в стул, она смотрела, как он неторопливо идёт к двери.
Она ожидала, что он захлопнет и запрёт дверь за собой, но вместо этого он оставил её широко открытой — приглашение, инструкция, которой она должна следовать.
ГЛАВА 8
Сначала Лейла не могла пошевелиться. Дверь, которая должна была быть символом распростёртых объятий, внезапно стала надвигающейся угрозой. Подземелье парадоксальным образом превратилось в её сеть безопасности. Но когда снаружи повисла тишина, она поднялась со стула и осторожно переступила порог.
Схватившись за наличник, она оглядела крошечную комнату без окон. Там ничего не было, если не считать единственного стула, прикреплённого к полу. Прямо напротив была ещё одна открытая дверь. Она пересекла бетонный пол. Её босые ноги слишком онемели, чтобы заметить переход от камня к дереву.
Офис был просторным, но соблазнительно уютным с полом из красного дерева и мебелью, дополненной тёмно-зелёными кожаными диванами в центре комнаты. Впереди, в правом верхнем углу, под углом стоял внушительный письменный стол. Над ним, прикреплённый к стене, висел меч, несомненно, тот самый, которым орудовал Калеб.
Центральное место на стене занимала арка мониторов. Пять экранов в высоту и не менее двадцати в поперечнике. Широкое чёрное кожаное кресло стояло под углом, под которым рабочее место наклонялось внутрь.
Когда она шагнула дальше в комнату, её внимание сразу же привлёк Калеб, стоявший в открытом дверном проёме слева от неё, прислонившись плечом к дверному косяку.
Она могла слышать отдаленный монотонный ритм басовой музыки за окном, явный признак того, что они всё ещё находились в тех же четырёх стенах клуба. Надо надеяться, Алиша тоже.
Она прошла мимо диванов, просматривая на своём пути дугу мониторов — мониторов, которые показывали каждый угол и нишу клуба. Образы возвратились к ней во всём своём красочном, но безмолвном великолепии: танцпол, бар, вход, кабинки, дальние комнаты, коридоры, лестничные клетки. Некоторые люди танцевали, некоторые разговаривали, некоторые переплетались друг с другом, некоторые отдыхали небольшими группами, некоторые бродили в одиночестве.
Когда она приблизилась, Калеб выпрямился и попятился в коридор.
Он мог бы вести её обратно к Алише или в какое-то ещё менее приятное место, чем подземелье. Каковы бы ни были его планы, она знала, что у неё нет другого выбора, кроме как последовать за ним.
Он провел её по каменному коридору и через первые двойные двери. Теперь уже запечатанный пожарный выход справа от неё точно показывал ей, где они находились и,
Бесшумно ступая рядом с ним, чувствуя, как кровообращение болезненно возвращается к её ногам, она старалась не тревожиться из-за лёгкой небрежности его шагов. Наедине с вольной серрин рядом с ним, он должен был, по крайней мере, проявить некоторое беспокойство, должен был, по крайней мере, немного нервничать из-за неё, но она знала, что его самообладание не было притворством. Это было точно такое же самообладание, какое было у него, когда он перекачивал её кровь из шприца в одного из своих. Ей было интересно, скольких серрин он убил, и как ему удалось выжить. Более того, как, чёрт возьми, ей так не повезло, что она перво-наперво столкнулась с ним. Блэкторн кишел вампирами. Её сестра должна была выбрать именно того, чей брат охотился на таких, как она, ради денег. И удовольствия.
Калеб открыл следующую дверь и снова пропустил её первой, проделав то же самое со второй, а затем и с третьей парой дверей. Она попыталась сосредоточиться на предстоящем пути, а не на широте его плеч или совершенстве этого стройного, явно спортивного тела.
Толкнув последние двери, он открыл единственную в конце коридора и придержал её, чтобы Лейла могла войти на лестничную клетку. Пропасть внезапно стала холоднее, темнее и даже более угрожающей, чем несколько часов назад — время, когда она была уверена, что, должно быть, слишком оцепенела от беспокойства за Алишу, чтобы могла полностью осознать собственный страх. Она посмотрела в темноту наверху, прежде чем перевела взгляд на Калеба.
— После тебя, — сказал он, указывая на ступеньки.
Этот рыцарский поступок вывел её из себя, и она неловко застыла в гробовой тишине.
— Мои глаза ещё не привыкли. Я последую за тобой.
— Они достаточно скоро привыкнут, — сказал он, кивнув головой в сторону ступенек, как бы приказывая ей двигаться.
Это можно было бы счесть тривиальной заботой, но всё в ней кричало, что позволять вампиру следовать за ней по тёмной лестнице — не самый лучший способ самозащиты. Но, не имея иного выбора, кроме как уступить, она ухватилась за металлические перила и поднялась по бетонной лестнице. Каждый шаг давался ей с трудом, ноги отяжелели. Она знала, что это во многом было связано с успокоительным, но ещё больше это было связано с осознанием того, что глаза Калеба прожигали её со спины. Она задавалась вопросом, было ли это сделано намеренно, чтобы подразнить её, или это был просто стратегический ход на случай, если она потеряет равновесие и упадёт.
Добравшись до верха, Калеб протянул руку мимо неё, чтобы открыть дверь. Когда его холодная рука на долю секунды коснулась её руки, Лейла немедленно отдёрнула свою, прервав мимолетную близость.
Она вышла в коридор и последовала за ним в открытый лифт слева.
Она прислонилась спиной к стене, когда двери лифта закрылись. Ухватившись за поручень позади себя, она опустила голову.
Подъём заставил её осознать, насколько плохо она себя чувствует. От едва заметного движения у неё скрутило живот. Озноб прекратился, но головокружение взяло верх, и её ноги начали дрожать.