Кровавые вороны Рима

Скэрроу Саймон

Друид умолк в ожидании ответа. Однако все молчали и не двигались с места.

– Хорошо. Тогда прошу губернатора этой части наших земель, именуемой в настоящее время провинцией Британия, произнести обращенную к племенам речь.

Поклонившись Осторию, друид отошел к алтарю. Подав знак переводчику, Осторий, под всеобщее молчание, уверенной поступью направился в центр круга. Заняв предназначенное для него место, губернатор осмотрелся по сторонам. Вокруг царила мертвая тишина: ни приветственных возгласов, ни гневных выкрикиваний. Безмолвие. Откашлявшись, Осторий начал свою речь, а переводчик переводил его слова на ритмичный кельтский язык.

– Я, Осторий Скапула, претор Рима, губернатор Британии и командующий наземными и морскими силами, базирующимися на острове, приветствую всех пришедших на сход. Мои слова

относятся и к силурам, и ордовисам, являющимся заклятыми врагами Рима и всех его ценностей. – Губернатор сделал короткую паузу. – Прошло почти восемь лет с того дня, когда наши легионы высадились на остров. В первые же месяцы мы нанесли поражение самой сильной армии, которую смог собрать Каратак. И не единожды, а три раза. С тех пор ничто не стоит на пути у Рима. Ни ваши армии, несмотря на беззаветную храбрость воинов, ни горные крепости, какими бы неприступными они вам ни казались. Несмотря на достойное всяческой похвалы мужество, вы не можете победить нас в открытом сражении. Наши воины лучше обучены и экипированы. Они одержали триумфальные победы над блистательными армиями Карфагена, Греции и Галлии. Нас не остановили ни высокие горы, ни дремучие леса Германии. И не существует реки, какой бы быстрой и широкой она ни была, через которую мы не смогли бы в считаные дни построить мост. Нас ничто не остановит, каким бы долгим ни был путь. Если император дал приказ, результат может быть только один – победа. Вот так обстоят дела. Рим умеет воевать. За сопротивление вы платите сожженными дотла городами, деревнями и фермами, а ваших женщин и детей заковывают в цепи и продают в рабство. Но мы умеем не только воевать, но также строить мирную жизнь. Рим несет порядок и благосостояние всем, кто становится нашими союзниками и принимает наше покровительство. Да, приходится платить налоги. Но такова цена мирной жизни. Примите наши законы и обычаи, и со временем поймете, что римский образ жизни обеспечит вам будущее и послужит насущным интересам.

Вперед выступил высокий воин мощного телосложения, представляющий одно из племен, и с горечью в голосе заговорил на своем языке, указывая пальцем на губернатора.

– Это Венут из племени бригантов, – пояснил переводчик. – Супруг королевы Картимандуи.

– То есть король?

– Нет, господин губернатор. Племенем правит королева, а Венут ее супруг и не разделяет любви жены к римлянам.

– Понятно. И что же говорит супруг королевы?

– Возмущается наглостью вашей речи. Тем, что вы посмели призвать племена подчиниться Риму и сделали это на земле, которая является для всех нас священной с незапамятных времен. Обвиняет вас в попытке заставить нас отречься от своих богов.

Слова Венута вызвали возмущенный ропот, но Осторий поднял руку, призывая к тишине. Сердитые голоса умолкли, и губернатор продолжил речь:

– Рим не собирается отнимать ваших богов и не посягает на священные места. Можете и дальше исповедовать свою веру или принять нашу, как пожелаете. Если хотите, придерживайтесь нашего образа жизни, а нет – живите по-старому. Выбор за вами. Но вы должны научиться жить по римским законам при римском правлении. Согласитесь, мизерная плата за возможность остановить долголетнюю войну, а заодно и все межплеменные конфликты и стычки.

Выслушав губернатора, Венут не замедлил с ответом, и голос его звучал так же гневно.

– Он говорит, что именно так привыкли жить племена. Как иначе может воин проявить себя? Он должен показать всем свое мужество и ловкость в бою, и отнять у него такую возможность все равно что лишить смысла жизни.

– Значит, воинам придется поискать иную цель в жизни, – твердым голосом заявил Осторий. – Пусть станут фермерами или пойдут добровольно служить в ряды наших наемных отрядов. Другого будущего для них нет. Надо смотреть правде в лицо. Ваши воины должны отказаться от прежних замашек или пасть на поле брани, сражаясь с римскими легионами.

Венут ответил злобным смехом.

– Он говорит, вы не оставляете выбора.

– Наоборот, предлагаю выбрать между жизнью и верной смертью.

Маркоммий перевел слова губернатора, и из толпы послышались возмущенные крики протеста. У Катона возникли опасения за безопасность Остория, который, по его мнению, перегнул палку. Но тут из-за круга вышел следующий оратор и поднял руку, призывая соплеменников успокоиться. Это был

крепкий мужчина, успевший обрасти жирком, с обвисшими щеками, обрамленными аккуратно подстриженной бородой. Он был одет в тканый плащ и свободные штаны, однако под плащом виднелась туника на римский лад, да и волосы подстрижены короче, чем у остальных местных жителей. Мужчина с уверенным видом вышел в центр круга и ждал, когда страсти улягутся.

– Это еще что за клоун? – поинтересовался Макрон.

– Нетрудно догадаться, – откликнулся шепотом Катон. – Когидубнус, из племени регнов.

– Тот, что продался раньше, чем на землю Британии ступил первый римлянин?

– Он самый.

– Уж лучше бы этот тип не выступал на нашей стороне, – заметил Макрон, видя, с каким презрением смотрят на Когидубнуса представители других племен.

– Прежде всего хочу выразить искреннюю благодарность губернатору за то, что он предлагает нам заключить долгий и прочный мир, – четким проникновенным голосом заговорил Когидубнус. – Вы все меня знаете: я – король Когидубнус, и скажу прямо, что тоже воспитывался как воин. И не раз водил свой народ в бой. Нет нужды искать подтверждения моим словам. Я пришел сюда поддержать предложение губернатора Остория Скапулы. Рим действительно показал себя могущественным союзником и другом моего народа. Могу смело утверждать, приход римлян принес нам выгоду, и регны не исключение, это относится ко всем племенам, которые примут руку дружбы, протянутую губернатором.

– Предатель! – выкрикнул на латыни голос из толпы, а затем повторил это же слово на местном диалекте.

Когидубнус, нахмурившись, вместе с остальными устремил взгляд в ту сторону, откуда прозвучало обвинение. Среди местных жителей началось движение, и вперед вышел воин богатырского телосложения. Откинув капюшон плаща, он открыл взору длинные белокурые волосы. В ту же секунду раздался хор взволнованных голосов, а Маркоммий лишь в изумлении покачал головой:

– Каратак…

Глава 10

Заклятый враг Рима вышел вперед и остановился на расстоянии вытянутого меча от Когидубнуса. Сжав кулаки, он смерил короля регнов полным презрения взглядом и заговорил громким голосом, слышным в последних рядах толпы. Маркоммий тут же приступил к своим обязанностям.

– Еще бы, ты своей выгоды не упустил. Всем известно о великолепном дворце, что строят для тебя римляне. Шикарная будка для любимой императорской собачонки. А ты и есть комнатная собачонка. Точнее, дворняга, которая выклянчивает лакомые кусочки с хозяйского стола. Наполовину бритт, наполовину римлянин. Когидубнус, ты продал честь и душу за блестящие безделушки, и да покроется навеки твое имя позором.

Когидубнус открыл рот для ответа, но Каратак с грозным видом двинулся на него, и король регнов сразу сник, торопливо пятясь к своим подданным. Каратак проводил его гневным взором, а потом, отмахнувшись, словно от назойливого насекомого, повернулся к толпе.

– Вы все меня прекрасно знаете, всем известно, что я сражаюсь с римлянами с первых дней их вторжения в наши земли. И я ни разу не уступил, не поддался врагу, нашему общему врагу! Я веду многолетнюю борьбу за нашу свободу, и пока орлы на штандартах римских легионов кружат над нашей родиной, всем нам уготована участь рабов. Такова горькая правда. Римский губернатор предлагает нам изменить образ жизни, забыть, кто мы такие и стать частью Римской империи. А разве легко отказаться от своей сути? – Каратак прижал руку к груди. – Я Каратак, король катувеллаунов, и хотя мое королевство больше не существует, я храню его здесь, в своем сердце. Храню память о своем народе, о нашей истории, о доблести в боях и надеюсь дожить до дня, когда римлян вышвырнут в море, как уже случилось прежде, когда их привел сюда в первый раз великий полководец Юлий Цезарь. И долгожданный день наступит, я верю в это так же свято, как в наших богов. – Он указал пальцем на Остория. – Римский губернатор предлагает забыть древние обычаи или погибнуть в бою. То есть мы должны выбрать между спасением своей чести и рабским существованием, как паршивые псы. Нет ничего проще! Я выбираю честь и свободу!