Кровавый круг

Март Михаил

Все, на что он мог рассчитывать, на находчивость Любки Литовченко. Не такая она дура, чтобы лезть в клетку с тиграми. Мужа сцапали по пути, неужели она не понимает, что и ей никто свободы не оставит. Валерка ничего от нее не скрывал. Бабий язык на свободе хуже змеи в темной комнате.

Но звонок все же раздался.

Оперативник снял трубку и подал ее Золотухину. Редактор послушно взялся за аппарат.

— Золотухин слушает.

— Привет, Витенька. Люба Литовченко звонит.

— А, привет. Как у вас там дела?

— Чудненько.

А у тебя все спокойно?

— Нормально. Лерка обещался приехать. Вот жду.

— Он в пути задержался. У меня к тебе посылочка есть. Как бы нам встретиться в укромном местечке?

— Нет проблем. Приезжай в центральный парк к восточным воротам. Как войдешь, иди по аллейке метров пятьдесят и увидишь огромную клумбу, похожую на бассейн. Там лавочки стоят по кругу. На одной из них я тебя буду ждать.

— Хорошо. Договорились. Сейчас узнаю дорогу и приеду.

Она повесила трубку.

Оперативник улыбнулся.

— Вот видишь, как все просто. Одевайся, приятель, поехали.

Он вновь взял рацию.

— Первая группа, докладывайте.

— На месте. У правого крыла.

— Вторая группа?

— На месте. У левого крыла.

— Отлично. Шестой, обойдите объект и ждите его у центрального входа. Будете сопровождать до точки. Близко не подходить. Всем удачи.

Люба тоже повесила трубку и посмотрела в окно. Через несколько секунд от бара отъехала серая «Волга», которая висела у нее на хвосте с той самой секунды, как она въехала в город. Машина ушла в тот момент, когда она дала согласие на встречу. И место этой встречи известно не только Золотухину — иначе они бы ее не оставили без присмотра.

Люба осмотрелась. В баре царила тишина. Зал пустовал, за исключением нескольких столиков. Кто-то похмелялся, а кто-то запивал пивом утренний завтрак. Две девицы, стопроцентные «ночные бабочки» с претензией на валютных шлюх, сидели возле окна и, зевая после бессонной ночи, пили кофе вперемежку с пивом.

Люба попросила бармена налить ей белого вина и с бокалом подкатила к столику жриц любви.

— Вы позволите, девочки, присесть?

— Тебе места мало? — фыркнула размалеванная блондинка с пухлым ртом и наклеенными ресницами.

— Я по делу. У кого-то из вас еще осталось здоровье поработать?

— Лесбиянок не обслуживаем, — отрезала вторая кукла в черном парике и кожаной двойке, состоявшей из брюк и жилетки.

— Я предлагаю сто долларов самой находчивой среди вас, несмотря на то что больше червонца никто из вас не стоит.

Девицы переглянулись.

— Ну что ж, присаживайся. Умеешь возбуждать аппетит. Выбирай.

— Кто из вас водит машину?

— Не вопрос. Обе.

— Меня нужно отвезти к восточному входу в центральный парк. Там мой муж назначил свидание бабе по объявлению. Я хочу, чтобы одна из вас сыграла роль этой бабы и подошла к нему. Когда я увижу эту картину, кто-то из вас подведет его к моей машине.

Девицы долго хохотали.

— Ну ты даешь, чумичка! — заговорила блондинка. — За сотню баксов хочешь выкупить своего кобла? Нет проблем! Доставим тебе его в лучшем виде.

— Там три входа, подруга. Прямой, с левой аллеи и с правой. Один от другого в сотне метров. Какой тебя интересует? Мы ведь его в глаза не видели.

Люба взглянула на брюнетку.

— Один ноль в твою пользу. Быстро кумекаешь. Зайди с любого. Как я поняла, от каждого входа идут аллеи, и они смыкаются у пятачка. Так?

— Так.

— Он будет сидеть на одной из скамеек у клумбы. Не потеряетесь.

Блондинка оказалась не менее сообразительной.

— Снять мужика — дело нехитрое, но с чего ты взяла, что он к тебе подойдет? Он что, не узнает машину жены и не поймет подвоха?

— Ты мне нравишься. Попала в точку. Только ведь и я не из простых буду. Машина не моя, и он ее никогда не видел. Дружок выручил. А когда подъедем, я лягу на заднее сиденье, чтобы он меня издали не просветил. Короче говоря, я беру блондинку. Наденешь мой плащ, чтобы не выглядеть слишком вульгарно, и сходи в сортир, смой с себя половину штукатурки, мой дурак на шлюх не реагирует.

— И вечно этой соске везет, — ухмыльнулась брюнетка. — Ладно, Кума, удачи вам, а я пойду высыпаться. Только спроси у клиентки, почему ее муж не узнает ее плаща? Что, тоже дружок одолжил?

— Конечно. Он же трансвестит.

Через десять минут они отъехали от бара.

Тем временем Женька Метелкин, репортер желтой газетенки «События недели», который именовал себя не иначе как собственным корреспондентом «Светской хроники» Евгением Метельским, разевал рот по сторонам и ничего не мог понять.

Машина с надписью «Продукты» остановилась возле левых ворот у восточного входа в парк и замерла в неподвижности. Никто из нее не выходил и в нее не входил. Ни одного силового управления поблизости не находилось. Да и вообще в полдень найти психов, которые будут месить весеннюю грязь по парку, очень трудно. Тут что-то не так. Действия гэбистов смахивали на похищение, а не на арест. Кому нужен этот цирк, если Степу Бездомного можно вызвать повесткой и тот сам явится в управление с кучей адвокатов и журналистов! Кто такой Степан Бездомный, каждый пес знал в городе, и крутой авторитет этого не скрывал. Нет, тут явно что-то не так.

Выходить из машины Метелкин не стал. Он не любил светиться, а предпочитал работать через замочную скважину, вот почему в его коллекции имелись самые мощные телеобъективы и дорогая высокочувствительная фотопленка.

Метелкин достал фотокамеру из сумки, ввинтил объектив и начал наблюдать за окрестностью через глазок аппарата, используя его как бинокль.

Метрах в трехстах у западных ворот стояла «Газель». Рядом с шофером сидел еще какой-то тип и все время говорил по телефону, а может, ему так показалось.