Кровавый круг
Шрифт:
Вот к центральному входу подъехала серая «Волга» и остановилась у троллейбусной остановки. Из машины вышел мужчина и направился через дорогу к воротам. В машине остались еще двое.
Вдруг Метелкин ахнул:
— Черт! Это же Золотухин, сукин сын! До сих пор мне бабки за слайды не выплатил. Ну, засранец…
Он схватился за дверную ручку, но вовремя опомнился. Сопровождающие Золотухина также вышли из машины и, не торопясь, направились в сторону парка. Тут же появилась еще одна «Волга», пристроилась к той, из которой вышел Золотухин, припарковалась
У Метелкина пересохло в горле. Чутье ему подсказывало, что тут готовят фейерверк. Все бы ничего, но как бы его не засветили — слишком мало машин стоит у обочины. Риск — дело благородное, но жизнь за деньги не купишь.
Тут подъехала еще одна машина и встала за ним, едва не стукнув его развалюху по багажнику.
— Вот скотина! Только этого не хватало!
Метелкин оглянулся. Из-за руля вышла высокая длинноногая блондинка и гордой походкой направилась к центральному входу.
— Боже, так это же Кума! Днем, и на ногах! Неужто конец света на носу?!
Метелкин знал всех валютных проституток или почти всех. Когда требовалось нарыть компромат на какого-нибудь дуралея с верхних этажей власти, Женечка подкладывал к ним в постель «ночных бабочек» и делал фотографии с помощью «окошек», «замочных скважин» и прочих уловок. Это и позволяло ему иметь свободные деньги в кармане. Но сейчас он об этом не думал. Кума приехала в парк средь бела дня, да еще на задрипанной «девятке» и в дешевом плаще. Сплошные чудеса!
Он упер объектив в рулевое колесо и следил за Кумой.
Первый кадр он сделал, когда Кума подсела к Золотухину на скамейку.
Захлопали дверцы машин, и Метелкин вздрогнул.
— Началось!
Из «Газели» вышли четверо мужиков, держа под руки Арсена. Сердце у Метелкина ушло в пятки. Арсена повели к западному входу. Следом открылись задние створки фургона «Продукты». Четверо амбалов повели Степу Бездомного к восточным воротам.
— Мать честная! Очная ставка на природе!
Он вспомнил про фотоаппарат и прильнул глазом к видоискателю.
Когда к Золотухину подсела красотка с пышными формами, он догадался, что Люба прислала курьера. Все правильно, он в ней не ошибся. Не такая дура жена Литовченко, недаром она такого доку держит в руках. Лерка у своей бабы по проволоке ходит под хлопки кнута.
— Ну что, будем знакомы, — сказала блондинка.
— Нет времени на мелочи, — процедил он сквозь зубы.
— Господи, какой вы нетерпеливый! — Она улыбнулась.
— Когда за тобой следят со всех сторон, то надо принимать разумные и быстрые решения.
— Ловкач. Так вы знаете о слежке?
— Ближе к делу.
— Идемте в мою машину.
— Если она там, то мы все испортим.
Блондинка открыла рот.
— Послушайте, вы меня поражаете. Вы в сотню раз умнее своей жены.
— К сожалению, так. Таких, как Любанька у Валерки, не каждый день встретишь. Но ей надо уносить ноги. Вас отпустят, как только поймут, что вы не она, — вряд ли они видели ее в лицо.
Блондинка выпучила глаза.
— У вас с головой все в порядке?
Золотухин уже не думал о ней. Он видел то, на что любой посторонний взгляд не обратит внимания. Прямо к ним направлялись три группы. С запада шел Арсен с тремя охранниками, с востока — Бездомный с четырьмя головорезами, а с центрального входа приближалась группа оперативников.
— Эй, красавчик, что вы молчите? Язык проглотили?
Проглотить язык Золотухин не мог, но дар речи потерял моментально.
Стрельба открылась с такой интенсивностью, что никто ничего не видел перед собой. Впрочем, видеть и необязательно. Стреляли холостыми патронами, чтобы не перебить своих, а вот снайперы видели все. Один убил Арсена и Золотухина, другой — Бездомного и блондинку. На всякий случай уложили еще двух прохожих, а трех оставили в живых как свидетелей.
Метелкин сделал семь кадров, на восьмом его толкнули с такой силой, что он выронил фотокамеру из рук.
Стоявший сзади «Жигуленок» его таранил, пока не заглох. За рулем сидела еще одна баба, которой он не видел раньше. Он помнил, что Кума приехала одна, а тут…
А тут он не успевал соображать. Взбешенная тигрица выскочила из машины и прыгнула в его «Таврию» на переднее сиденье.
— Поехали! Быстро!
— Куда?
— Прямо! Ты знаешь, где прямо?
— Не понял!
— Поехали, мать твою!
— Понял.
Единственный оперативник, который видел в лицо Любу, выскочил из парка с пистолетом в руках в тот самый момент, когда белая «Таврия» сворачивала в переулок в квартале от разбитой «девятки».
Когда на место происшествия приехала милиция, в парке остались только трупы и несколько живых, которых с трудом оторвали от земли. Они и по дороге в отделение все еще прикрывали голову руками и, постукивая зубами, трясли подбородками.
Минеральные Воды
Самолет рейсом из Петербурга приземлился вовремя. Мужчина, сошедший с трапа на ставропольскую землю, прошел на площадь. Он отличался от остальных пассажиров тем, что никуда не торопился, не бегал в поисках такси и не стоял в длинной очереди на автобус. Он просто прогуливался вдоль автостоянки и изредка поглядывал на часы. Через несколько минут к нему подбежал мальчуган лет двенадцати и, дернув его за рукав куртки, сказал:
— В конце стоянки стоит военный «газик», там вас ждут.
Мужчина осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, куда его направляют, затем кивнул и уверенной походкой зашагал в дальний конец автостоянки.
За рулем «газика» сидел военный в майорских погонах. На секунду мужчина оторопел, но вдруг улыбнулся и взялся за дверную ручку.
— Привет, Горохов. Тебя не узнать. Куда делись твои знаменитые усы, курчавый хвост? Откуда форма?
— На эту тему можно написать целый роман, Гоша, а не просто статейку. Какие новости в Питере?