Кровавый путь
Шрифт:
Сейчас, может быть, начнется сильная пальба, так что вы лучше ложитесь на дно и лежите смирно, старайтесь не высовываться. А то пуля – дура, не разбирает, кто перед ней. Может в голову попасть или в плечо. Так что, лежите тихо и не рыпайтесь, а мы попробуем договориться. Заглушика, Гриша, двигатель.
Бурлаков сбавил обороты. Двигатель тихо урчал, как урчит зверь, готовый к прыжку.
– Плывите к берегу, я вам приказываю!
Комбат пожал плечами. Чего он не любил, так это когда ему приказывают
– А кто вы такие, чтобы мне приказывать? – поднявшись во весь рост, крикнул Борис Рублев.
– Плывите сюда! Отдайте нам наших людей!
– Ваших людей? – Комбат посмотрел на Романа Богуславского и Марину.
И ему стало жалко и парня, и девушку. Слишком уж они были перепуганные.
– А они что, ваши рабы? Или, может, крепостные? Да и кто вы такие?
– Они наши друзья, они просто ошиблись! – закричал начальник охраны, – его голос, подхваченный ветром, разносился над рекой.
– А если они не захотят? Вы у них спрашивали?
– Нам не надо у них спрашивать. Плывите сюда.
– Ну, вы даете! Вот так, мы возьмем и поплывем!
– Плывите сюда, иначе, пожалеете!
– Может, и пожалеем, – тихо сказал Комбат. – Подай-ка чуть ближе к берегу, Гриша, метров на тридцать-тридцать пять подплыви.
Катер развернулся и подался ближе к берегу.
– Плывите, плывите сюда, – радостно закричал начальник охраны, думая, что его слова дошли до ума мужчин, сидящих в катере.
– Спроси у них, если они твои друзья, если они захотят, мы подплывем к берегу и пусть они остаются с вами.
– Я не хочу даже разговаривать с ними, я хочу договориться с вами, – и, подняв вверх короткий автомат с пламегасителем на стволе, начальник охраны трижды выстрелил.
Комбата это ничуть не удивило. Он поднял свой автомат и тоже трижды выстрелил. Комбат уже догадался, и Роман Богуславский, и Марина нужны этим людям живыми. И лишь это удерживает их от того, чтобы открыть огонь по катеру и затопить его в холодной, быстрой, угрюмой реке.
– Нет, приятель, если парень и девушка захотят, то тогда да. А если нет…
– Я даю вам на размышление три минуты и не больше! – начальник охраны посмотрел на часы.
Комбат увидел, как они сверкнули в солнечном луче, и тут же взглянул на свой хронометр, словно бы засекая три минуты, отпущенные на размышление.
– Так вы не хотите? – спросил он у Романа.
– Нет, ни в коем случае! Не плывите, не плывите к берегу, я вас прошу! Они нас убьют, от них надо убегать!
– Убегать от них? Наверное, так и придется поступить. Да, Гриша? – тихо спросил Борис Рублев у Бурлакова. – Андрей, держи их на мушке, будь готов ко всему.
– Есть, командир! – четко, по-военному ответил Подберезский и бесшумно передернул затвор автомата.
Он еще сидя в катере связал два рожка вместе,
– А ты, Гриша, как? – словно бы перед прыжком с парашютом, спросил Комбат у Бурлакова.
– Нормально, командир, – ответил Гриша.
– Ну, тогда смотри. Ты у нас за шофера. Только быстро не гони, Гриша, а то на какую-нибудь льдину напоремся. А купаться мне надоело.
Бурлаков улыбнулся от этой нехитрой шутки Комбата, Улыбнулся и Подберезский.
– Слушай, Грош, тут херня какая-то, – сказал Сема на ухо своему приятелю. – Сейчас, наверное, начнут стрелять. И не дай бог, катер затопят!
– Тонуть не хочется!
– Ясное дело не хочется, – ответил Грош, перетирая веревку, которая связывала его руки. – Помоги мне, может быть, зубами погрызи, – сказал он Семе. – Надо руки освободить, а я потом развяжу тебя.
– Ладно, попробую, – Сема наклонился и вцепился зубами в веревку.
– Давай, давай, – бормотал Грош, – грызи, Сема, грызи. Рви ee сволочь, рви. Не хочу утонуть, не хочу…
Сема старался, как мог.
– Три минуты истекло, – прокричал начальник охраны.
– Я вижу, у нас есть часы, – ответил Комбат.
Ситуация, в общем-то, была глупее некуда.
Катер был почти на середине реки, плыть вперед, вверх, бесполезно, плыть назад – бессмысленно.
До ближайшего населенного пункта вниз по реке километров пятьдесят, вверх – километра четыре или пять. Но пока туда доплывешь, там уже будут эти. Кто – «эти», Комбат еще не знал. Он их так и назвал для себя – «эти», потому что не нашел никакого другого определения.
А «эти» уже нервничали, не находя себе места.
– Дай еще очередь, но смотри, бей не по катеру, – обратился начальник охраны к одному из своих подчиненных.
Тот положил автомат на капот джипа, принял упор и выпустил длинную очередь. Пули веером вошли в воду прямо перед носом катера.
– Собаки! – пробормотал Комбат. – Андрюха, покажи-ка этим уродам как надо стрелять, а то они, я вижу, не умеют.
– А может, не надо, Иваныч?
– Давай, – сказал Комбат, вернее, приказал.
– Ну, ладно.
Четырнадцать пуль вошли прямо у ног, почти в подметки башмаков людей, стоящих на берегу.
Те испуганно отпрыгнули.
– Вот так стрелять надо! Ты меня понял? – крикнул Комбат, держа автомат наперевес, готовый в любую секунду им воспользоваться. – Так понял или нет?
– Давайте договоримся! – закричал начальник охраны.
– О чем договоримся?
– Обо всем, – ответил начальник охраны.
– Обо всем ты будешь договариваться со своей женой, – крикнул Комбат. – Запускай двигатель, Гриша. Вперед! И если кто-нибудь шевельнется, стреляй, Андрюха. А вы, ребятки – на дно катера! – обратился Комбат к Роману и Марине.