Кровавый рыцарь
Шрифт:
Эспер посмотрел на вооруженных спутников.
– Вы, двое, начинайте рубить ветки, – приказал он. – Все, что ведут сюда. Перебирайтесь туда, где они потоньше и их легче перерубить.
– Это наша судьба, – сказал один из солдат. – Наш господин служил силам зла, и теперь мы заплатим за то, что выполняли его приказы.
– Сейчас ты ему не подчиняешься, – сердито возразила Винна. – Ты служишь Энни, законной королеве Кротении. Вспомни, что ты мужчина, и делай, как говорит Эспер. Или дай мне твой меч, и это сделаю я.
– Я слышал, что она делала, – ответил солдат
Стивен, который был к нему ближе остальных, протянул руку.
– Дай мне твой меч, – потребовал он. – Быстро!
– Отдай, Ионал, – рявкнул другой солдат и посмотрел на Стивена. – Я не готов умереть. Я пойду в ту сторону. А ты давай в другую.
– Хорошо, – согласился Стивен.
Эспер окинул их быстрым взглядом, когда они разошлись в разные стороны. Он решил, что, если им удастся защитить ветку, на которой они сидят, у них появится шанс спастись.
Винна смотрела на него, и сердце его сжалось от боли. Винна стала лучшим и самым неожиданным даром, который преподнесла ему жизнь за долгие годы. Она была молода, так молода, что порой Эсперу казалось, будто она чужестранка из далекой заморской страны. Но, как правило, она понимала его удивительно хорошо, и иногда это даже смущало его больше, чем радовало. Белый слишком долго жил один.
В последние несколько дней она с ним не разговаривала. С тех самых пор, как обнаружила его сидящим у постели раненой Лешьи. По крайней мере, в этом вопросе она, похоже, его совсем не понимала. Эспер не испытывал к Лешье ни любви, ни вожделения. Это было чем-то еще, чем-то, для чего трудно подобрать название. Его чувство к ней скорее напоминало некое родство душ. Сефри была похожа на него так, как Винна никогда похожа не будет.
Впрочем, может быть, Винна как раз все понимала. И обижалась как раз поэтому.
«Все это не будет иметь значения, если слиндеры до нас доберутся», – подумал Эспер и едва не рассмеялся. Все происходящее напоминало народные пословицы. «Уж лучше подставить шею Неистовому, чем жениться». «Хороший день – это тот, который тебе удалось пережить». «Ничего не скажешь наверняка, когда приходят слиндеры»…
Проклятье, он начинает рассуждать как Стивен.
Эспер выстрелил в очередного врага.
У него осталось три стрелы.
Рубить ветки оказалось совсем не так просто, как Стивен думал. Меч был не слишком остр, а Стивен никогда не рубил дрова и даже толком не знал, как это делается.
Он заметил, что часть веток опустилась уже так низко, что слиндеры вот-вот смогут на них забраться; значит, нужно поторопиться. Он откинулся назад, чтобы как следует замахнуться, и чуть не упал. Стивен сидел на ветке верхом, сжимая ее бедрами, словно бока коня. Но, как и лошадь, ветка не желала оставаться неподвижной, а до земли было далеко.
Он поймал равновесие и снова ударил по ветке мечом. Живое дерево содрогнулось, на землю полетела маленькая щепка. Может быть, если нанести прямой удар, а потом под углом…
Он
Стивен не мог заставить себя не слышать песню слиндеров. В ней были слова; он чувствовал ритм и поток осмысленных фрагментов, но ничего не понимал, ни единого звука, а учитывая его благословенную святым память и знание языков, это было удивительно. Он сравнивал песню со всеми знакомыми ему диалектами, от древневадхианского до хадамского, из которого помнил всего пару слов, но ни один из них не подходил. И тем не менее у него было ощущение, что смысл песни совсем рядом, что он не видит его прямо у себя под носом.
Эспер считает, что слиндеры изменились. Что это значит?
«Слиндер» – слово на языке усттишей, означающее «тот, кто ест» или «тот, кто пожирает». Но кто они на самом деле? Короткий ответ таков: когда-то они были людьми, жившими в Королевском лесу или поблизости от него. А потом проснулся Терновый король, и целые племена покинули деревни, чтобы пойти за ним.
Разумеется, существовало множество легенд о таких людях. Например, в «Легенде о Галасе», единственном тексте, оставшемся от исчезнувшего королевства Тирц Эккон, имелся похожий эпизод. Великаны-вомары украли гигантского быка Феригольца, и Галаса послали его вернуть. Во время своего путешествия он встретился с великаном по имени Кервидз, у которого был волшебный котелок. Один глоток из этого котелка превращал людей в различных зверей…
Говорят, у святого Фафланса есть дудочка, пение которой наполняет человека безумием и заставляет пожирать себе подобных. Грим Неистовый – темный и ужасный дух ингорнов, чьим именем клялся Эспер, сеет в душах своих почитателей боевое безумие, превращая их в берсерков.
Ветка с треском поддалась, на миг повисла на обрывках коры и упала. Та часть, на которой сидел Стивен, резко распрямилась, точно рычаг катапульты, и он вдруг понял, что летит… и что он идиот.
«Заметки о несусветной глупости Тех-Кто-Слишком-Много-Думает», – начал он новый трактат, идея которого только что забрезжила у него в голове. Возможно, времени хватит еще на одну строчку или даже две. Дико размахивая руками и пытаясь за что-нибудь ухватиться, Стивен ударился бедром о ветку, потянулся к ней, причем, разумеется, выронил меч, но продолжил падать.
Запрокинув голову, он увидел далеко наверху лицо Винны, крошечное и невероятное прекрасное. Знает ли она, что он ее любит? Стивен сожалел, что не сказал ей об этом, пусть даже его признание могло положить конец их дружбе – и его дружбе с Эспером.
Он поймал-таки ветку, руку пронзило огнем, но он не разжал хватки. Задыхаясь, Стивен посмотрел вниз – слиндеры подпрыгивали, пытаясь поймать его за ноги, и не доставали лишь на самую малость.
«Первейшим достоинством Тех-Кто-Слишком-Много-Думает является то, что у них, как правило, не бывает потомства, поскольку их неспособность сосредоточить помыслы на происходящем вокруг в каждую минуту часто ведет к безвременной кончине. Единственными их добродетелями является любовь к друзьям и сожаления о том, что они не могут для них сделать больше, чем уже сделали».