Кровавый след
Шрифт:
– Ясно, – спокойно согласился я. – Значит, ты отправляешься на задержание?
– Почему я? – удивилась она. – Для этого есть бригада противодействия, пусть они и отправляются, а я – на свое рабочее место.
– Бригада противодействия? – переспросил я. – Что-то новенькое. Раньше такого не было.
– Да, – подтвердила Женя. – Года полтора – два, как создали. Специальное подразделение для устранения мелких конфликтов, решения задач локального значения. Кстати… Женя прошла в душ и обернулась на пороге. – Руководит
– Гена Москвин? – немало удивился я.
– Именно он, – подтвердила Женя.
– Хорошенькие новости, – пробормотал я себе под нос, когда затворилась дверь ванной. – Почему ты мне раньше не сказала?
– Что? – переспросила она из-за двери.
– Я спрашиваю, почему ты мне раньше об этом не сказала? – громко повторил я свой вопрос.
– Ты же меня не спрашивал! – также громко ответила Женя.
– Не спрашивал, потому что никогда не подумал бы, – спокойно сказал я сам себе.
Шум воды прекратился, Женя собиралась выходить из ванной.
– Послушай, – вспомнил я. – Он ведь собирался уволиться после августа девяносто первого?
– Собирался, да не уволился, – открыв дверь, ответила Женя.
Она вышла из ванной и направилась в спальню.
– Прикрой дверь, я оденусь, – попросила она.
Я выполнил ее просьбу, прикрыл дверь и продолжил:
– Он, по-моему, даже рапорт тогда написал.
– Не знаю, что он там писал, но сейчас он снова на службе и возглавляет бригаду противодействия, – сказала Женя.
– Он всегда умел вывернуться, – произнес я.
– Согласись, что для большинства в этом весь смысл жизни, – заметила Женя.
– Может, и для большинства, но не для всех. Иногда оказывается, что большинство ошибается, только такие ошибки потом приходится очень долго и упорно исправлять.
Она промолчала, выходя из спальни и застегивая на ходу пуговички на блузке.
– Ладно, я пойду, – сказал я.
– Постой, постой, – остановила она. – Я же думала, что ты меня подвезешь?
– Прямо к управлению? Нет, прости, но не могу.
– Почему к управлению? – удивилась она. – Ты меня высадишь на углу, перед площадью, а там я сама дойду.
– Хорошо, поедем, – согласился я.
Мы сели в машину и помчались по городским улицам в сторону площади Дзержинского, где я и высадил Женю.
– Ты надолго? – спросила она перед тем, как захлопнуть дверцу.
– Не знаю.
– Я буду ждать тебя, – улыбнулась она на прощанье.
Минуту я еще смотрел на ее удаляющийся силуэт, а потом меня захватили совершенно иные мысли. Я завел машину и надавил на газ. «Жигули» с визгом рванулись с места.
Терехин оказался дома. Он сам открыл мне дверь и пропустил в квартиру.
– Ты где пропадал? – спросил он, закрывая за мной дверь.
– Послушай, Леша, – задыхаясь сказал я. – У меня мало времени. Ты не подскажешь, где найти
У него от удивления выпучились глаза.
– Кого? – удивленно переспросил он. – Чеченцев?
– Да, да, черт побери, – торопливо ответил я.
– Не знаю, – он делал вид, что соображает.
– Тогда, может, знаешь, кто смог бы помочь выйти на них?
– Я тебе мог бы подсказать, к кому обратиться, чтобы без очереди сдать тару в нашем приемном пункте, – продолжал шутить Терехин.
– Послушай, Алексей, – процедил я сквозь зубы, схватив его за грудь. – Мне не до шуток!
Он оставался спокойным, стоял передо мной и поглядывал на мои руки, державшие его за рубашку.
– Извини, дружище, – отпустил я его. – Просто мне некогда рассусоливать.
– Ты начинаешь игру против Филатова? – также спокойно спросил Терехин.
– Это мое личное дело. Я не хочу вмешивать тебя в опасную историю.
– Тогда зачем же ты приперся ко мне? – удивленно развел он руками. – Нужно было и решать свои вопросы самостоятельно. Я здесь тебе не помощник.
Он повернулся, чтобы уйти, но тут же остановился:
– Хотя, постой…
– Ты что-то вспомнил? – затеплилась во мне надежда.
– Я думаю, ты не забыл тех двоих журналистов из «Си-Эн-Эн», которые попались к нам в руки, когда пробирались к даче президента?
– Припоминаю.
– Так вот, представляешь, я их повстречал с неделю назад у одного ресторана, – радостно сказал Терехин. – Поразительно, но они меня запомнили, сами подошли и предложили пару баксов до получки.
– Давай по делу, – прервал я его.
– Я же и говорю, – продолжал Терехин. – Так вот, они дали мне в долг и оставили визитку.
– А мне она зачем? – не понял я.
– Ты забыл? – удивился Терехин. – Да эти проныры знают здесь все и обо всем на несколько месяцев вперед.
Я стал соображать.
«Если связаться с этими журналистами, то придется объяснять, что к чему, зачем и прочие нюансы, – подумал я. – А в результате может получиться, что они же меня и застукают. Более того, они могут стать наводчиками, и через них органы выйдут на мой след. Но с другой стороны, я потеряю неизвестно сколько времени, пока буду искать связь с верхушкой диаспоры. Да и поверят ли они мне?»
Остановившись на предложении Терехина, я сказал ему:
– У тебя есть эта визитка? Ты ее часом не пропил?
– Обижаешь, Виктор, – ответил Терехин. – Сейчас принесу.
И он отправился в зал, открыл среднюю дверцу секции и минут пять копался в бумажках, пока не взял в руки одну, и возвратился обратно.
– Вот она, – протянул он мне визитку.
Я взял и пробежал ее глазами: Майк Кенди и Стив Тойнби, служба новостей «Си-Эн-Эн». Далее шли телефоны и адрес офиса.
– Нужно срочно позвонить, – сказал я Терехину.