Кровные узы, или История одной ошибки
Шрифт:
– Привет, Мэгги! – говорила я голосом, который фальшью отдавался в моих собственных ушах. – Хочешь поиграть в кубики? Или собрать пазл?
Она стояла, ухватившись за ногу Джейми, и следила за мной своими огромными глазами. Этот взгляд гасил всю мою энергию и фальшивую радость, но в присутствии Джейми я чувствовала себя легче и могла с ней играть.
Однажды он, приехав, обнял меня, как обычно, а потом отвел в сторону.
– Ты пила?
– Только вайн-кулер за завтраком, – сказала я.
– Будь осторожна. – Он положил свою большую руку на голову Мэгги. – Ты ведь знаешь,
– Конечно, знаю. – Я отмахнулась от его слов. – Не стоит огорчаться.
Он улыбнулся:
– Ты выглядишь уже гораздо лучше.
Возможно, алкоголь и служил депрессантом для большинства людей, но на меня он производил противоположный эффект. Куда-то исчезала внутренняя боль, и я на время становилась прежней.
В следующий раз, когда приехал Джейми, я почистила зубы и прополоскала рот зубным эликсиром. Собственные уловки вызывали дрожь в спине, а главное, мысль о том, что я пью так много и что надо это скрывать.
С Сарой я тоже была настороже, стараясь не дать ей пронюхать о своем пристрастии. Она иногда приносила ланч, и у меня создалось ощущение, что у них с Джейми имелось расписание проверочных посещений моего дома.
В один спокойный ноябрьский день Сара предложила мне после ланча прогуляться по берегу.
– На улице просто великолепно, Лорел, – сказала она. – Ты в состоянии выйти погулять?
Моим первым побуждением было пробормотать что-то об усталости и истощении, но, выглянув в окно, я увидела фантастическую картину – сверкающий песок, небо и море насыщенного синего оттенка, и мне внезапно захотелось побродить под солнечными лучами.
– С удовольствием, – сказала я. – А там не холодно?
Сара даже онемела от моего согласия.
– Сейчас можно даже босиком бродить по песку.
Она сбросила свои теннисные тапочки и начала стаскивать носки, для равновесия прислонясь к кухонному столу.
Я тоже сняла шлепанцы, и мы вместе вышли на заднее крыльцо и стали спускаться к берегу. Я внезапно почувствовала прилив счастья. Сколько в этом был виноват прекрасный денек, а сколько – вайн-кулер, который я выпила перед ланчем, я сказать не могла. Ступая по берегу, я загребала босыми ногами прохладный песок.
– Босиком в ноябре! – воскликнула Сара. – Никогда не вернусь в Мичиган!
– Здорово, – ответила я. – Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Вообще-то я никуда не собираюсь, но кое-что должно измениться. – Она с улыбкой посмотрела на меня. – Мне надо тебе рассказать, пока все не стало очевидно.
Она положила руку на свой живот.
– Ты беременна?
Она кивнула:
– Четыре месяца. Ожидаю, что ребенок родится в мае.
– Поздравляю! – Я попыталась добавить некоторой живости в свои интонации, но внезапно почувствовала зависть. Сара наверняка будет потрясающей матерью. – Стив, наверное, вне себя от радости?
Она рассмеялась:
– Ну да, ты знаешь, как он может радоваться. Как всегда, холоден, тих и сдержан. Поэтому его и любит солдатня, а он любит их.
Вообще-то я не особенно хорошо знала Стива. Он был спокойным, замкнутым и серьезным. Иногда мне казалось, что Сара чувствует себя свободнее, когда он уезжает
Внезапно мне в голову пришла одна мысль. Скоро у Сары и Стива появится ребенок. Захотят ли они, чтобы Джейми и Мэгги продолжали жить у них? Я только однажды была у них в доме, но заметила, что там довольно тесно. Я хотела задать ей этот вопрос, но Сара заговорила снова:
– Знаешь, Джейми на самом деле не особенно хочет жить у нас. Он с удовольствием вернулся бы к тебе, ведь он уехал только потому, что ты так хотела. Он все еще любит тебя.
– Я знаю.
– А ты его?
Я запрокинула голову, разглядывая облака.
– Сейчас я даже себя не люблю, Сара, – сказала я.
В моем мозгу вспыхнул образ Маркуса. Теплая благодарность к нему была самым близким к любви чувством, которое я испытывала в те дни.
– Я не уверена, что это правильный выбор – позволить своему мужу жить не рядом, а где-то в другом месте.
– Когда он должен выехать? Прямо сейчас? – спросила я. – Тебе ведь нужна комната для детской.
– Вовсе нет, – сказала она. – Мэгги сейчас спит в третьей спальне, а ребенок после рождения какое-то время пробудет вместе с нами, так что это не проблема. В первую неделю приедет из Мичигана моя мама, так что тогда нам действительно понадобится комната, но не та, в которой сейчас живут Джейми и Мэгги, они могут жить столько, сколько захотят. Честно говоря, арендная плата нам помогает. Кроме того, у Стива бывают частые командировки, а Джейми может помочь, когда раковина засоряется или у входной двери надо смазать петли.
Я рассмеялась, главным образом от облегчения, что мой муж и ребенок не приедут домой, разве что на одну неделю в мае.
– Я очень люблю Мэгс, – сказала Сара. – Она такая прелесть.
Обогнув кучу водорослей, я остановилась.
Я была в шоке оттого, что она назвала Мэгги Мэгс, как называл ее Джейми. Меня опечалило, что для Сары Мэгги была источником радости, а для меня – ненужной полузнакомой девочкой. Насколько моя дочка привязалась к ней?
– Что случилось, Лорел? – спросила Сара. – Ты так изменилась после рождения Мэгги. Я сейчас беременна. Неужели такое может случиться и со мной?
Я была рада, что на мне солнечные очки и она не видит, как мои глаза наполняются слезами.
– С тобой все будет в порядке, я просто монстр.
– Нет, Лорел. Мне кажется, это все еще послеродовая депрессия.
– Мне уже лучше, – сказала я.
Я знала, что буду чувствовать себя еще лучше, когда вернусь в «Сторожевой Баркас» с вайн-кулером руке.
24
Лорел
Я почти не спала после того, как Маркус рассказал мне о том, что Энди подозревают в поджоге. В моем мозгу постоянно крутились два слова: «Какой бред!» Мысленно я сочиняла короткие негодующие речи и рано утром даже чуть не позвала Маркуса, потому что мне надо было обязательно сказать эти слова вслух. Энди не в состоянии спланировать преступление и уж наверняка не в состоянии скрыть то, что сделал.