Кровные узы
Шрифт:
— Если короновать наследника сейчас…
— Нельзя, — перебил принца ариант.
— Почему?
— Он слишком молод и может не справиться с силой дара, натворить беды или убить самого себя. Со вспыльчивостью Амрона… я бы повременил с коронацией еще лет тридцать.
— Наследника собираются убить до коронации. У нас нет тридцати лет, чтобы ждать. Его уже пытались один раз устранить.
— Словно тебя волнует гибель брата, которого ты ненавидишь, — заметил Таинт. — Или ты думал, ваши разногласия с братом остаются только за стенами дворца?
— Жизнь за короля… — глаза Акраса на мгновение вспыхнули.
Брови арианта приподнялись.
— Если ты сейчас играешь фанатика, то у тебя неплохо получается.
Таинт задумчиво воткнул меч в тренировочный манекен.
— Даже если предположить, что я тебе поверю. Коронация пробудит слишком большие силы. Тело твоего брата не выдержит. Он физически не готов.
— А… если пробудить… память предков? — задумчиво коснулся подбородка Акрас. — Я слышал, что это может помочь с его пробелами в образовании…
— У меня нет ключа от храма, и я понятия не имею, как его открыть, — оборвал его Таинт. — Мы с Искросом были не в слишком хороших отношениях. Точнее сказать, он был последним вероном, которому я бы помогал.
— У кого может быть?
— К моменту гибели у Искроса не осталось сторонников. Может, он оставил ключ у кого-то из братьев. Например, у Генлия или у твоего отца.
Акрас едва не выругался. Если в тайниках Инарана еще можно поискать, то как найти подход к Генлию он понятия не имел. Из-за манипулирования сознанием Инарана, долол враждебно настроен к младшему племяннику.
— Еще вопросы есть? — уточнил Таинт.
— Да. Вы помните, как погибла семья Дунгрога? Что за враг, который был способен уничтожить всю королевскую семью?
— Я не знаю, кто именно уничтожил всю семью Дунгрога. Я не был в мире, когда случилась трагедия. Дунгрог отослал меня. Мне доложили намного позже.
— Но что-то вы слышали?
— Разве ты не знакомился с официальными данными? — в голосе Таинта прозвучала насмешка.
— В официальных документах — ложь, — Акрас снова приложил платок к носу.
— Документы составляли маги из совета союза миров, — продолжал ариант с подразнивающими нотками в голосе. — Никто не смеет сомневаться в совете магов.
— Почему тогда в официальных данных не упоминается, что вероны потеряли контроль и первыми напали на тёмные миры?
Таинт перестал улыбаться.
— Кто тебе об этом рассказал?
— У меня много источников информации, — снова вытер кровь из носа Акрас и не раскрыл всех своих возможностей.
— Это правда, вероны действительно с утратой королевской семьи потеряли не только способность говорить и читать на древнем языке, но и контроль над гневом. Тогда тёмные узнали, что такое «гнев молний». Обезумившие от огромной силы и ярости вероны сметали одну тёмную армию за другой, словно беспощадная лавина, оставляющая после себя пепелища. Под удар попали и союзники, которые пытались остановить кровопролитие.
— Как же мой прадед Ганрон? Он же выжил. Его сила должна была сдержать гнев веронов.
— Её было недостаточно, потому что Ганрон родился «спящим вероном».
— Спящим вероном? — переспросил Акрас. — Что это значит? Как мой отец?
— Нет. У твоего отца нет магии, а у Ганрона она была, но спала. Недуг исправлялся, но пока Ганрона нашли и вылечили, вероны успели натворить немало бед. Для восстановления потребовалось не одно столетие.
— Кто нашел Ганрона?
— Адманы.
— Не вероны и не арианты? — нахмурился Акрас и подошел к снаряду с множеством следов от лезвий.
— Вероны были дезориентированы, а арианты не подозревали о Ганроне и предполагали, что он погиб вместе со всей семьей.
— Но как адманы узнали о том, что Ганрон жив?
— Не исключаю, — снисходительно пожал плечами Таинт, — что они его похитили, воспользовавшись покушением на королевскую семью. Адманы любят убивать детей. И когда возникла угроза и для них, они передали младенца мирайя. Только после того, как Ганрона исцелили и вернули на родину, вероны успокоились, а бессмысленное кровопролитие остановилось.
Акрас немного обнажил зубы. Лучше бы их никто не останавливал, тогда бы его поколению не пришлось бы сталкиваться с превосходящими силами демонов.
— Почему совет магов скрыл это ото всех? — поинтересовался Акрас.
— Страх, — развел руками ариант. — С такой мощью и яростью совет магов никогда не сталкивался. Да и демонам было невыгодно, чтобы другие знали о том, что обезумевшие от ярости вероны могли их разгромить. И если совет магов при поддержке демонов что-то хочет скрыть, они знают, как это сделать и как заткнуть недовольных.
— Демоны и совет магов… и почему я не удивлен, что они работали сообща.
Таинт извлек меч из ножен и с улыбкой провел пальцем вдоль лезвия:
— Многие в совете магов и сейчас лелеют мечту заключить перемирие с демонами и получить их войска в своё распоряжение. Поэтому Ганрона женили на Лидееме, хотя все вероны поголовно были против этого союза, но они тоже довольно серьезно пострадали, а демоны грозились отомстить.
— И ради хрупкого мира вероны уступили, — понял из сказанного Акрас.
— Да. Так был заключен первый в вашем мире дипломатический брак. Однако история ничему никого не учит. Демонам верить нельзя. Они всегда и во всем преследуют только собственные интересы. Вы получили Конрака, а демоны осуществили свою месть через него. Вы потеряли то величие и могущество, которое было при Дунгроге. Сейчас Размараль не тот, что был раньше. И вероны более не бесстрашные воины, какими я их знал, — с печалью он обвел зал взглядом. — Раньше у меня было много учеников среди веронов, сейчас… ни одного.