Кровные узы
Шрифт:
— Внешне они хотя бы не похожи на моих родителей?
И снова афоэлец и верон переглянулись, поджав губы.
— Похоже, мироздание решило над нами всеми пошутить… — запустил руку в густую светлую шевелюру Далак. — Лет-то новой императрице сколько?
— Пять…
Далак разразился трехэтажным матом, припомнив всю родню совета магов и тех идиотов, которые лишают детей детства. При его экспрессивном монологе уши Эла опустили к плечам, а верон хлебнул вина прямо из бутылки. Одна из особенностей мирайя: они никогда не врали.
Вдоволь наругавшись, Далак поправил прическу, закинул в рот конфету и заговорил более спокойно:
— Насчет веронского наследника…
Он передал Таралену маленький обрывок старой бумаги.
— Последнее предсказание моей матери.
Верон медленно развернул бумагу и прочел: «Помоги ему повзрослеть».
— Разве это предсказание? — нахмурился Тарален, разглядывая аккуратную надпись.
— Мама никогда не бросалась словами, — сказал Далак, хрустнув фруктом. — Мальчик напуган, хочет стать человеком и жить в мире без войны и крови.
— Веронский наследник? — нервно засмеялся Эл, активно шевеля ушами. — Без войны и крови? Он вообще в курсе, сколько народа уже положил? Как-то поздновато включать пацифиста после того, что он натворил.
— Не критикуй его! — посуровел Далак. — Он с младенчества насмотрелся на кучу трупов своих предшественников и нагулялся у границы с миром мёртвых. И это не самое приятное времяпровождения для ребенка. Уж я-то знаю, каково это. Когда я был ребенком, то бился в истериках и не хотел засыпать без мамы. Скажите спасибо веронской способности адаптироваться и что он до сих пор крышей не поехал.
— Хотите сказать, что ему еще и чердак чинить надо? — снова опустились уши у Эла.
— Желательно. Хотя бы от панических атак избавить, а то с его даром такие штуки опасны.
— Починим, — пообещал Тарален. — Вы поможете нам с ним? Ему просто необходим ваш патронаж.
— Когда он сам захочет, — отвечал хранитель, хрустя конфетами, — тогда и помогу, пока же он такого желания не имеет в принципе. Я не хочу погружать его в наши дела раньше времени. Ему и так потребуется время, чтобы переварить всё, что произошло из-за него.
Появившиеся в доме Таралена стражи границы плюхнулись на колени, едва увидели Далака.
— Это из твоих новеньких? — недовольно спросил хранитель. — Я что? Рабовладелец, что мне кланяются?
— Встаньте, — приказал Эл подчиненным, забирая у них браслеты. — Перед хранителями не кланяются, а стоят ровно.
— И с честью, — добавил насмешливо Далак, подняв палец.
— Куда направитесь? — уточнил Эл, жестом велев подчиненным убраться.
— Своих выручать.
— И не загляните в совет магов?
Надевая переданные стражами границы браслеты, Далак скривился, словно съел что-то очень кислое.
— Что я там не видел? Пускай Джимиус с ними разбирается, а я в это змеиное логово не полезу, а то не удержусь и чистку рядов устрою. Я сто лет на родине не был. И надо же познакомиться с новой императрицей.
Сказал и испарился в неизвестном направлении.
— Ох, наведет он шороху, — посетовал Эл. — Кто бы мог подумать, что именно его оставят в живых. Хотя лучше он, чем кое-кто с протекшим чердаком…
Тарален был с ним солидарен. Далак являлся очень старым и опытным хранителем, хорошо себя контролировал и очень редко использовал свой смертоносный дар без необходимости. Он один из немногих кто путешествовал за пределами родного мира и не творил непоправимой беды под влиянием сильных эмоций. И молодая версия очень хорошо продемонстрировала, насколько может быть опасна без должного контроля и почему мирайя предпочли закрыть свой мир от чужаков.
— Оно и к лучшему, — сказал Тарален вслух, — за сто лет отсутствия хранителей миров демоны обнаглели. Я рад, что хранителей не всех перебили.
— Их обезглавили, лишили глав кланов.
— Незаменимых нет… наверное, не буду тянуть и начну собираться. Предупрежу в школе, что войду в адаптационную группу. Дети, конечно, расстроятся, но дальше отсиживаться нельзя. Без присмотра дальше его оставлять слишком опасно.
Эл кивнул, соглашаясь с бывшим напарником.
Часть 3
Специфика образования. Глава 3.1
В комнате принца на полу была разложена огромная карта Размараля. Амрон буквально лежал на ней и рисовал с помощью дара континенты, острова, горы, леса, города сразу трёх планет, с учетом связывающих их порталов. Принц хоть и не жаловался на память, но нарисовать все детали и ничего не упустить ему ещё не хватало сноровки и терпения, да и его дар имел огромную разрушительную мощь. Приходилось не слабо напрягаться, чтобы заниматься такой тонкой кропотливой работой, как рисование.
Арев наблюдал за учеником, сидя за столом. Иногда по его коже распространялись синие линии. Много лет прошло после того, как кровные узы были разорваны и Арев иногда подключался, чтобы ощутить, что они снова целы. Да и удобно наблюдать за его младшими сорванцами. А вот дети еще не привыкли к их наличию, они родились позже. Поэтому родители дополнительно обучали их, как взаимодействовать с кровными узами и как использовать усиление. Родительский контроль им не нравился, а вот усиление нравилось. Когда они капризничали из-за излишнего родительского внимания, Арев показывал им, какой контроль был над Амроном… и дети принцу сочувствовали.
Прошел месяц после нападения на столицу и все это время, Амрона не выпускали без сопровождения и наложили еще один домашний арест. Теперь на его лице и теле живого места не нашлось бы от печатей со сдерживающей магией.
В том, что случилось в мире веронов, обвиняли его одного, словно он единственный являлся источником всех несчастий Размараля. Из-за этого ребёнок часто хандрил, уходил глубоко в себя, ища утешения в кровных узах, где встречался с братом. Олег его понимал, разделял одиночество.