Кровные узы
Шрифт:
— Пора будить господина, Завс, рассказать ему о том, что случилось.
— Господин не мог ошибиться… Почему их родилось двое?..
— Завс, ты меня слышал?
Слышал, однако, решиться никак не мог. Но что ему еще терять? Вернуться в Размараль никакая сила бы его не заставила, особенно после того, как там обосновалась бледнокожая паучиха, получившая в распоряжение силу наследника. Во время чистки Завс сбежал из больницы и лишь чудом избежал её мести. Уж кого, а его бы она точно подвесила за ребро. Половину его союзников проклятая колдунья без колебаний перебила.
— Господин не поверит, что это не наши ошибки, что это не мы виноваты и что мы следовали его плану, — сказал Завс, вкалывая себе обезболивающее.
— Что-то не так, Завс, — хмуро заметил Гакада, накрывая обугленное сердце плотной тканью. — Всё пошло не по плану по независящим от нас обстоятельствам. Надо будить хозяина. Мэрга больше нет. Дальше тянуть нельзя.
Завс закрыл глаза и направил кресло к тщательно скрытой от посторонних глаз могиле господина. Печать внутри него открыла гробницу. С шумом и грохотом в разные стороны разъехались каменные плиты. Тело господина не тронул тлен. Со стороны казалось, что он просто спал, если бы не меч, торчащий из его сердца.
— Вытащи железку, Гекада, и заполни могилу кровью, — глухо произнес Завс. — Надеюсь, что господин не убьет нас сразу, как только проснется…
Генлий смотрел на огонь сквозь стекло бокала, когда к нему пришёл гость. Похожий на пятнадцатилетнего мальчишку возле камина встал глава древнейшего семейства «Дэлло» Дэнвил. Долол среднего роста, худощавый с аккуратной стрижкой темно-оранжевых волос. Дэнвил одевался строго и скупо без особой мишуры. И его истинный возраст выдавали серебряные глаза с горизонтальным зрачком, смотревшие холодно без капли эмоциональности. Обманчиво хрупкая внешность лишь иллюзия, которая скрывала могучее и древнее существо. Точного возраста Дэнвила не знал никто, если он сам помнил столь огромную цифру. Многие дололы погибали еще в молодом возрасте. Дожить до преклонного возраста, мало кому удавалось…
Одна из каралий Дэнвила уже стояла за спиной Генлия с намерением проткнуть его мечом. Будь на месте Генлия кто-то другой, Дэнвил бы на расстояния отправил его к праотцам. Каждая тварь в их мире стремилась к силе и власти высшего тёмного порядка. И этот путь давно усеян трупами неудачников, не сумевших себя обезопасить. Дэнвил как раз принадлежал к высшему порядку и считался правителем дололов или как его еще называли верховным, а более юный Генлий беспардонно наступал ему на пятки. Дололы, как и демоны, привыкли устранять врагов в зародыше. И пока Генлий находился под пятой Марды, Дэнвил не обращал на него внимания, но всё изменилось, когда дололка погибла от руки своенравного сына. Генлий начал представлять угрозу, встав во главе собственного семейства.
— Чего тянешь? — насмешливо уточнил Генлий, делая глоток из бокала. — Ты же пришёл меня убить?
— И нарваться на возврат зла? — ласково отозвался Дэнвил голосом с легкой хрипотцой.
— Тогда что его величество от меня хочет?
— Ты знаешь, какой репутационный вред ты нанес, убив Марду?
— Это ископаемое мертво уже три года, а его величество заметило её отсутствие только сейчас? И это наши внутрисемейные дела, — высоко поднял бокал Генлий. — Не помню, чтобы мы объединялись с вами.
Каралья слегка надавила на меч, пустив ему кровь.
— Меня не интересует смена правления в вашем семействе, — продолжал Дэнвил. — Но демоны — наши основные клиенты. И сидя здесь, среди веронов, которые являются и нашими врагами, ты подрываешь авторитет всех семейств дололов. Раз ты решил заменить Марду, то не мешало бы тебе напомнить, что отныне ты в высшей лиге, и своими действиями вредишь всем нам.
— Я гощу у родственников. Это ведь Марда посчитала замечательной идеей родить меня от Конрака, а он на минуточку был вероном. Я не просил меня рожать от него.
— Я хочу тебе напомнить, что в первую очередь ты — долол, — Дэнвил поднял палец, а Генлий поморщился от боли в груди, где стояло клеймо семейства. — Я не могу тебя убить, но есть масса других способов, как заставить страдать. Я могу закрыть глаза на твою дружбу с веронами и даже на то, что ты из сентиментальных чувств никогда не берешь на них заказы, но не на то, что ты убивал наших союзников во время нападения на веронскую столицу. Старшие семейства тобой недовольны. От нас требуют объяснений и твой труп. И мне нужен лишь повод, чтобы тебя сдать.
Лицо и тело Генлия покрылось синими линиями.
— Так объясни старым пердунам, что такое кровные узы с веронами и что может делать с моей помощью их старший страж в лице одного маленького глупого мальчика. И то, что я им подвержен не мой прокол, а Марды. К ней все вопросы.
— Как удобно сваливать вину на мертвую мать, — искривился Дэнвил.
— То, что я до сих пор жив не её заслуга, а веронской магии, которая меня защищала… даже от тебя.
В нишах ожили каменные защитники. Им хватило пары минут, чтобы каралья легла мертвая, а освобожденный Генлий смог подняться и наполнить вином опустевший бокал. Дэнвил никак не отреагировал на гибель рабыни и продолжал смотреть на собеседника.
— Согласись, — продолжал Генлий, скрываясь за спинами каменных стражей дворца, — мне есть резон дружить с веронами в ситуации, когда я всем вам мешаю. И будь моя воля, то послал бы всех вас в бездну и остался бы здесь.
— Ты будешь жить в нашем мире, пока выгоден, — сузил серебряные глаза Дэнвил.
— Не ты ли в прошлом году отправил к праотцам одного из старых пердунов, который слишком сильно дышал тебе в затылок? А он был намного выгоднее меня.
Дэнвил улыбнулся уголком рта:
— Не думай, что раз ты под защитой возврата зла, то нет способов тебя устранить. Продолжишь набирать силу и, как ты выразился, дышать мне в затылок, я найду способ как тебя убрать. Я не Марда, испытывающая страстные чувства к собственному сыну. Даже забавно вспоминать её мечты в отношении тебя.
К горлу Генлия подкатила тошнота от воспоминаний, связанных с покойной матерью.
— Я думал, эта безумная стерва была одержима только мной, раз убивала любую дололку, на которую я смел посмотреть.