Кровные узы
Шрифт:
— Почему Амрона нельзя называть наследником?..
Юлиан замер, а верон недоуменно на него взглянул, не прекращая работать. То самое слово, которое юноша хотел сказать, только что прозвучало. Так в чем проблема, когда он пытался назвать наследника наследником без упоминания имени Амрона?
— Их…
И снова запрет. В этот раз, когда он хотел сказать: «их двое». До Юлиана, наконец, дошло понимание. Ему запретили говорить о втором мальчике, о близнеце Амрона.
— Юлиан? — позвал начальник.
— Если знаю я, значит, знают все в кровных узах? — провел рукой по каштановым волосам Юлиан, ощущая мурашки по коже.
— Смотря что, — отвечал Дарий.
— А о количестве членов королевской семьи знают все вероны?
И снова начальник никак не показал реакции на новость:
— Возможно, что ты не знал о Скроне — сыне Акрона. Он шестой член королевской семьи, который отказался оглашать о своем существовании. Его кольцо выкрали до того, как о нём стало известно в союзе миров, а наша организация помогает скрывать его, как запасную ветку королевской семьи на случай гибели ветки Инарана.
— Он взрослый?..
— Разумеется, он немногим младше Искроса.
— Значит, он… — снова поморщился Юлиан, не понимая, как сообщить начальнику об еще одном члене королевской семьи.
— Юлиан?
— Меня спас не Амрон, — всё-таки смог сказать юноша, не зная, хватит ли этого, чтобы страж границы понял.
Дарий отложил работу и сложил руки в замок, чтобы поставить на них подбородок. Юлиану показалось, что верон к чему-то прислушался и только затем отрицательно покачал головой.
— Юлиан, это невозможно. Их только шестеро.
Юноша про себя чертыхнулся. И как возразить-то?
— Я не могу говорить о…небо, это так сложно! — посетовал Юлиан. — Я сам заметил только сейчас. Я не знал, что есть…
— Еще один, — закончил Дарий за него, — о котором тебе запретили говорить?
Юлиан хотел кивнуть, но и этот жест ему не подчинялся.
— Так странно, я даже жесты не контролирую, — признался юноша.
— Привыкай, ты еще не раз столкнешься с запретами королевской семьи. Но я понял, что ты хотел сказать. Буду разговаривать с Акроном по поводу того, что ты почувствовал.
— Вы мне верите?
Дарий постучал когтем по стеклянному столу.
— Не совсем, у наследника есть опасный регент. Мы так и не вычислили его личность. И я думаю, что это его ты почувствовал и о нем тебе запретили говорить.
— Опасный? Чем?
— Ты же слышал про необычный всплеск насилия в Размарале? — взлетел из-за стола Дарий и подлетел к скрытым в стене отсекам.
— Да, слышал, — кивнул Юлиан. — Разве они не прекратились после ухода Далака в родной мир?
— Нет, регент продолжает кровавую деятельность и пользуется кровными узами, как ему вздумается.
— Мне казалось, он наказывает преступников…
— Послушай, — перебил его Дарий, включая дисплей планшета. — С точки зрения обычного гражданина, регент — благородный мститель с высокой жаждой справедливости. Но с нашей точки зрения он преступает черту закона и вместо нормального правосудия устраивает кровавый самосуд.
Юлиан поморщился, когда Дарий показал ему фотографии, сделанные на месте преступлений.
— Он не видит, как взятые им под контроль верданы расправляются с обидчиками, — снова сел за стол Дарий. — Он остается в тени. Он откликается на боль в кровных узах, дает верданам огромную силу и ярость, чтобы они могли дать отпор. Но верданы не умеют нашу силу контролировать, поэтому происходит это, — верон указал на фотографии.
— Как было со мной… — вспомнил Юлиан.
— Мы живем с кровными узами с рождения и с детства учимся контролировать силу. Когда мы получаем силу и ярость от королевской семьи, мы не теряем разум и сохраняем трезвую голову. Но регент Амрона не использует веронов, он выбрал верданов. Уж не знаю почему…
В кабинет Дария вошел напарник и, не обращая внимания на Юлиана, долол заговорил:
— Наш «любимый» регент поменял тактику. Теперь в списке не только верданы, но еще и веронские дети. Они своих обидчиков, словно через мясорубку пропустили. Останки собирали в пакетик. Молодых стражей рвало прямо на месте.
— Совет магов?
— Тишина. Даже наши скандалисты молчат. Керш на несколько тонов посветлел. Никаэра изображает мумию под прицелом журналистов.
— Вы говорили, что вероны не теряют контроль… — напомнил о себе Юлиан.
— Наши дети — исключение из этого правила, — коснулся висков Дарий и заставил все экраны испариться. — Они родились после разрыва кровных уз и знают о них теоретически, да еще и сами по себе вспыльчивы.
— Но откуда у них взялись кровные узы, если их не было? — нахмурился юноша. — Они же не возникнут просто так, особенно если дети не понимают их ценности?
— В момент отчаяния и страха вероны могут позвать на помощь. И даже с порванными узами королевская семья способна отозваться на их мольбу и временно наполнить веронов силой без восстановления кровных уз.
— А затем кровные узы могут восстановиться?
— Да, хотя и не всегда.
— Но если регент не член королевской семьи, как он может отозваться? Вероны же не его зовут. Насколько широки его полномочия как регента наследника?
После его слов Дарий недобро прищурился, а Галарий присел рядом с юношей:
— Птенчик, ты точно не ошибся со специальностью? Может, ты не инженером хочешь быть? М?
— Не, мне нравится там, где я сейчас работаю, — нервно засмеялся Юлиан.
Галарий не настаивал и перевел внимание на напарника:
— Возможно ли так, что Инаран еще где-то наследил, а мы не заметили? Баб-то у него было немерено. Тот же Акрас стал отображаться на радаре только после того как возглавил город, до этого его даже в лупу никто не видел.
— Но его-то мы чувствовали, — возразил Дарий.