Круг Матарезе
Шрифт:
– А ты слышал, как я выходил или когда я вернулся?
– Это кофе? – не отвечая на вопрос, поинтересовался Брэй.
– Да, – ответил Талейников. – Одна из скверных привычек, которыми я обзавелся на Западе. У вас чай безвкусный. Возьми там кофейник у плиты. Я удивляюсь, что ты не почуял аромат свежесваренного кофе.
– Я почуял, – соврал Брэй. – Но он слабоват.
– Ну вот мы и поговорили о пустяках.
– И весьма легковесно, – добавил Скофилд, попивая кофе. – Ты вроде уверял, что у тебя есть что сказать мне. Давай!
– Сначала я задам тебе один вопрос. Ты когда-нибудь слышал об организации
Скофилд помолчал, припоминая, затем кивнул:
– Политические убийцы по найму, возглавлявшиеся каким-то центром с Корсики. Появились где-то около пятидесяти лет назад и сошли на нет в сороковых годах сразу после окончания войны. А в чем дело?
– Дело в том, что они никогда не прекращали своей деятельности, а только перешли на более законспирированный уровень организации, если хочешь, и в более опасной форме. Они активизировались с начала шестидесятых годов и действуют по сей день. Они проникли во все наиболее важные государственные структуры и сферы обеих наших стран. Их цель – контроль над деятельностью правительств. Матарезе ответственны за смерть генерала Энтони Блэкборна в Америке и Дмитрия Юревича в России.
Брэй пил кофе, изучая поверх чашки лицо русского.
– Откуда ты знаешь? И почему веришь в это?
– Один очень старый человек, который видел в жизни больше, чем мы с тобой, вместе взятые, установил это. Он не ошибался. Он был одним из тех немногих, кто – предположительно – имел дело с солдатами Матарезе.
– Видел? Был? Почему все в прошедшем времени?
– Просто потому, что он умер. Он вызвал меня, умирая. Он хотел, чтобы я все знал. Он имел доступ к информации, до которой ни тебе, ни мне никогда не добраться ни при каких обстоятельствах.
– Кто же он?
– Алексей Крупский. Это имя ни о чем не говорит тебе, насколько я понимаю, поэтому поясню.
– Ни о чем не говорит? – прервал его Скофилд, пересаживаясь в кресло поближе к камину. – Ну, не совеем… Крупский – крутой парень из Кривого Рога, ветеран-«истребитель» из Девятого управления КГБ, я имею в виду тогдашнюю «Девятку», конечно.
– Ты работаешь безупречно, владеешь информацией, но ты, как о тебе говорят, теоретик из Гарварда.
– Кропотливая исследовательская работа дает свои плоды. Крупский был отправлен на покой почти двадцать лет назад, он практически потерял всякое влияние в КГБ, и я полагал, что он прозябает где-то на личной даче. Вряд ли люди из Кремля могли поставлять ему информацию. Поэтому я не верю тому, о чем ты говоришь.
– Поверишь, – заявил Талейников, присаживаясь напротив Брэя, – потому что источником информации были не «люди из Кремля», а один-единственный человек. Его сын… тридцать лет он продержался в Политбюро. Вот уже шесть лет, как он премьер России. У нас это называется Председатель Совета Министров.
Скофилд поставил чашку на пол и вновь принялся изучать выражение лица русского. Это было лицо профессионального лжеца, но не обманщика по натуре. Сейчас он явно не лжет. Однако… Премьер – сын Крупского? Ну и ну…
– Сын Крупского – премьер? Вот это… удар! – вслух прокомментировал Скофилд.
– Поначалу и я не поверил. Но если вдуматься… Ведь его кто-то вел и оберегал на всех поворотах судьбы. А надежным защитником, оказывается, был его отец, обладавший
– Что сказал тебе Крупский?
– Сначала об их истории, затем о сегодняшних днях. Кое-чему я не поверил, но я переговорил с несколькими членами Политбюро, находящимися уже на отдыхе. Один из них, насмерть перепуганный, подтвердил эту информацию, а остальные помогли в разработке плана моего физического устранения.
– Твоего?..
– Да, представь себе: Василий Васильевич Талейников, оперативник и стратег КГБ, должен быть уничтожен. Моя судьба была более или менее ясна мне. В конце концов я закончил бы отставкой и получил небольшую личную дачу где-нибудь на периферии, вдали от Москвы. Может, они и вызывали бы меня для консультаций, памятуя о том, что я многое знаю, но не более. А теперь, после того, как я произнес слово «Матарезе», все резко изменилось, и я, который столько сделал для своей страны, в один прекрасный день превратился во врага.
– Но что конкретно сказал Крупский? Что, по-твоему, можно подтвердить?
Талейников пересказал Скофилду все, что услышал от умирающего «истребителя», и сообщил о своих предположениях насчет возможных контрактов на убийства Сталина, Берии, Рузвельта, заключенных с Матарезе руководством двух стран. Он поведал и о том, как правительства обеих сверхдержав прибегали к услугам корсиканской организации для решения проблем и за пределами своих стран, и внутри границ. Он упомянул и о том, что, по мнению Крупского, правительства всех стран без исключения заключили контракты с Матарезе.
– Но в этом рассказе нет ничего конкретного, – возразил Брэй. – Мне и раньше приходилось слышать подобные измышления. Не за что зацепиться, чтобы начать расследование.
– Поскольку ни одно из явлений или проявлений не было доказано, никто не осмеливается дать показания. По мнению Крупского, разоблачения будут иметь катастрофические последствия для обеих стран. У них теперь новая тактика: они провоцируют нестабильность, стремятся посеять хаос в экономике и политике.
– Приведи примеры подобных феноменов.
– Пожалуйста: акты терроризма, налеты, похищения детей, государственных деятелей и бизнесменов, диверсии, ультиматумы, продиктованные бандами фанатиков после взятия различных заложников, торговля информацией… Все эти «феномены» встречаются все чаще и чаще. Число их растет из месяца в месяц, и большая часть этих случаев – дело рук Матарезе.
– Каким образом они это делают?
– Я могу только предположить. Матарезе изучают расстановку сил в странах, позиции партий и правительств, засылают своих специалистов и агентов, обеспечивают прикрытие и финансируют мероприятия. Фанатики не заботятся о том, откуда берутся деньги, их волнует лишь размер вознаграждения. Допускаю, что и ты, и я прибегали к услугам подобных людей бессчетное число раз.