Круг одного
Шрифт:
Разве это не моя вина? Ада. Кайл. Одеяло колышется на песке. Рива Барнс, Мэри Фолкоп, Женевьева Уилкерсон, Жаклин ван Меер.
Лекарство.
…я смотрю ему в глаза и вижу любовь, достаточно чувственную и сильную, чтобы толкнуть его на убийство, его, робкого мальчика, зацикленного на красивой женщине, которую он и представить не мог своей, на красивой женщине, чьи загнанные вглубь воспоминания кое-чему его научили…
Мне плохо от этого. Но это правда. Преступления Ричарда — отражение моей судьбы.
Работая
Ричард использовал симпатичных женщин для промышленного шпионажа за своими партнерами. Риву он приберег для ван Меера, учитывая особую важность проекта и предрасположенность Ривы к телепатам, которой наделил ее брат. Тот факт, что мой пистолет был разряжен перед самым убийством Трейнора, давно уже не давал мне покоя, но мнимая смерть Ричарда успешно его подавила.
Я слышала шум вертолета над головой, когда ехала к Ричарду в ночь смерти жены ван Меера. Пилот потом исчез неизвестно куда, но не требовалось особых познаний в аэронавтике, чтобы вычислить его путь от дома ван Меера. А для других убийств у Ричарда был Эразм Трейнор, и он обеспечил себе хорошее прикрытие.
Арнольд Уотерс, отец, боящийся власти сына, хорошая ширма для ван Мееров этого мира, нужный, пока лекарство не будет получено.
Ричард держит в руке пузырек. Ключи к бессмертию, которые принимают, запивая водой. Вирус поможет мне, не дав приону уничтожить мой мозг, как уже помог Ричарду.
Помоги мне, Боже, — я нуждаюсь в этом лекарстве.
Чего ты боишься больше, Дженни? Этого безумца?
Я показываю ему содержимое моего кейса. — Возьми меня в партнеры. — Его? Или смерти?
Мой без пяти минут любовник с улыбкой поднимает палец — подожди, мол. Он делает что-то у пульта, привлекает меня к себе, снимает отпечатки пальцев и сетчатки глаза.
— Теперь у тебя есть доступ ко всему. — Он кивает на черный бархатный футляр. — Ну что, начнем?
Начнем, с дрожью в душе повторяю я про себя. Он продолжает:
— Десять лет назад я уже знал, что время истекает. Знал о болезни. Я обшарил весь мир в поисках такого, как ван Меер, — а он оказался прямо здесь.
— И ты скупил предприятия всех его партнеров. Используя в том числе Женевьеву Уилкерсон и Мэри Фолкоп для сбора данных. О деятельности этих фирм и об их слабых местах.
— Я был в отчаянии, Дженни. Какой был бы прок от всего этого, если бы я оказался несостоятельным? Если бы не смог спасти твою жизнь?
Я трясу головой. Такое подтверждение моих собственных выводов слишком фантастично, чтобы ему верить.
— Дженни. — Он берет мою руку, нежно пожимает ее. — Когда мы вместе отправились в путешествие, я понял, что поступил правильно. Понял, что ты — единственный человек, с кем я могу быть вместе. Ты тоже это почувствовала, Дженни. Я знаю. — Да,
Теперь мне осталось принять только одно решение. Я беру волшебный пузырек ван Меера, стакан воды и медленно подхожу к окну. Улицы выглядят впечатляюще под покровом смога, и струя жирного черного дыма напоминает о продолжающемся восстании в Южном Централе. Четыре нажатия на мой личный курок.
Откупориваю пузырек. Богатство и бессмертие ждут меня. Богатство «Рая», с его виртуальной солнечной погодой, высоко над мертвой зоной, где живут и умирают нормальные, жизнь и смерть, измеряемые в дюймах, в секундах, в цифрах банковских счетов, как будто деньги и власть способны исцелить пораженную злом душу.
Я высыпаю таблетки в рот и запиваю водой.
— Ты готова? — спрашивает Ричард, держа в руках черный футляр с интерфейсом. Глаза его блестят, голова работает на полную мощность. Любовь или смерть — ему, похоже, теперь уже все равно. От него нельзя избавиться, и нельзя его принять — такого, как теперь…
Интерфейс. Врата для моих демонов. Путь к моему сердцу.
Я киваю.
Целую его. Нить, соединяющая наши умы, нежность его прикосновения, которое тут же становится…
…вхождением. Бурный поток наполняет меня, согревает, его напористое сознание расталкивает содержимое моего в стороны, освобождая место. Его сущность сливается с моей, шелковистая струя изнутри, наконец-то обретенная цельность.
Его тело бессильно приникает ко мне, лишенное всего, кроме основных функций, поддерживающих жизнь. Его тяжесть придавливает меня, но я все-таки укладываю его на ковер —
как раз на то место, куда упала Рива…
— Готов, любовничек? — спрашиваю я вслух. Его ответ отдается жаром в моем лоне, еще более ласкающий оттого, что идет изнутри. Три раза курок щелкает вхолостую, палец напрягается для последнего нажатия…
Плавными, отработанными движениями я вынимаю гнусный черный прибор из футляра. Прикладываю нейропрерыватель к шее Ричарда и нажимаю на кнопку. Заряд в несколько мегавольт вторгается в его великолепный мозг, закорачивая нейроны и сплавляя все остальное в серую массу. Тело содрогается в конвульсиях, извергая поток нечистот.
Прерыватель включает заранее настроенный сигнал. Выломанная дверь падает, и наряд полиции со своими дурацкими пистолетами врывается в квартиру. Я тихо сижу около своего любовника с орудием преступления в руке.
Деррик стоит надо мной.
— Так это все-таки был он? — Вид у него грустный.
— Да. — Я нетвердо поднимаюсь на ноги.
— Как ты узнала?
Я протягиваю ему три личные карточки убитых.
— Да уж узнала.
Деррик смотрит на меня, собираясь с силами, чтобы снова выслушать отказ.