Кругом одни лжецы
Шрифт:
— Вы хотите сказать, что украдете его?
— Угу. Если оно пропадет, хлопот не оберешься. Хотя и это не остановит Барона и остальных. Если, конечно, завещание хранится в сейфе адвоката, я его возьму.
— Чего вы добьетесь, посмотрев его?
— Ну, если оно там и я доберусь до него, с собой у меня будет фотокамера и вспышка, и я сделаю фотокопии с него. Потом попрошу сравнить подпись под завещанием Дэйна с подлинной подписью Дэйна. Этим займется эксперт-графолог, и я доведу информацию до сведения суда, которому будет поручено официальное утверждение
— Завещание было представлено сегодня. Они здорово торопятся, и им, может быть, удастся получить официальное утверждение в ближайшие десять дней.
— Если только мы не остановим их как-нибудь.
— Но как вы проникните в офис Гордона? Да и в сейф, если доберетесь туда живым?
— В первый же день приезда в город я встретил знакомого «медвежатника». Его зовут Джеймс Питерсон. Он может помочь мне — за деньги, конечно. В «кадиллаке» у меня есть мини-камера и вспышка, словом, все, что нужно. Мне только понадобится помощь восьми небесных ангелов-хранителей.
И я вовсе не шутил. Предположим даже, что я найду Пити, а мне вовсе не улыбалась перспектива открыто проехать по городу и ярко освещенной автостоянке, где была запаркована моя машина. Я даже не знал, обнаружили ли ее копы.
Бумажный пакет так и валялся у двери, куда я его бросил. Я поднял его и перенес на кровать.
— Так что вы припасли мне, золотце? Фальшивую бороду и шубу из енота?
— Пакет получился большой, потому что я купила вам кое-что из одежды: джинсы, в которых здесь ходят все, — я подумала, что в них вы будете менее заметны, хотя ничто, конечно, не сделает вас незаметным. Но по крайней мере вы будете красиво смотреться, когда вас подстрелят.
Я ухмыльнулся:
— Бетти, такой вы мне нравитесь больше. Почаще бы за нами гонялись бандиты. Вы кажетесь более свободной, более раскованной... более забавной. Мы, идущие на смерть, приветствуем вас!
На какое-то мгновение она снова напряглась, и на ее лице вновь появилось то странно замороженное выражение. Однако оно тут же исчезло, и она как-то загадочно улыбнулась:
— Шелл, вы знаете, что впервые за долгие годы я оказалась наедине с мужчиной? И вы первый мужчина, которого... — она помолчала мгновение, лицо ее вспыхнуло, — я поцеловала за последние два года. — Она чуть прикусила нижнюю губу, не спуская с меня глаз. — И самое забавное — я действительно чувствую себя раскованной. — Она сглотнула, и вдруг улыбка угасла на ее лице. — Может быть, оттого, что меня подкарауливает смерть, мне хочется жить?
Некоторое время я не мог ничего придумать в ответ, и она тоже молчала. Наконец я сказал:
— Ну что ж, посмотрим, как будет выглядеть хорошо одетый труп.
В пакете я нашел джинсы и куртку, а также дурацкое кепи с синим козырьком, темно-синюю футболку с короткими рукавами, черную краску для волос, безопасную бритву и лезвия.
— Бетти, это превосходно! — Я собрал все в кучу. — Когда я вернусь, вы меня не узнаете. — И я направился к двери в ванную комнату.
— Надеюсь, вы не будете выглядеть так, что мне не захотелось бы с вами познакомиться. Это будет просто ужасно!
Захлопнув дверь ванной комнаты, я взглянул на себя в зеркало. В самом деле, я выглядел отвратительно. Глаза покраснели, лицо осунулось. Лицо у меня и так-то не подарок, а сейчас оно еще и покрылось многодневной щетиной. Зато борода у меня не совсем обычная. Растет она быстро — не белая, как мои волосы, но и не черная, а этакая пятнистая, как шкура полинявшего леопарда. Вздрогнув от своего вида, я принялся бриться, но вовремя спохватился и оставил усы.
Через полчаса, после поспешной окраски волос и душа, уже в джинсах и жокейском кепи, я вернулся в спальню.
— О, Шелл! — воскликнула Бетти. — Вы смотритесь обворожительно! Что случилось с вашей губой?
— С губой? О, я покрасил немного свои усы. Заодно с волосами. Ну а губа окрасилась случайно. Так как я выгляжу?
— Ну... довольно зловеще.
— Черт! Я-то надеялся, что сексуально.
Она покачала головой и сжала губы, однако все же не удержалась от улыбки, а потом и вовсе громко расхохоталась, запрокинув голову и закрыв глаза. Я пошел обратно в ванную к зеркалу и взглянул на себя еще раз. Не так уж я был смешон!
Возвратившись снова в спальню, я подошел к телефону, стоявшему на столике у кровати, и раскрыл телефонный справочник, слушая, как смех Бетти перешел в какое-то бульканье. Найдя телефон бара «У Бродяги», я набрал номер.
— Кому вы звоните? — поинтересовалась Бетти.
— В бар Норриса «У Бродяги». Просто ныряю вслепую. — Я замолчал. — Может, не так уж и вслепую. Сделайте мне одолжение, а?
— Конечно. Какое именно?
— Возьмите трубку, попросите позвать Пити. Если попросят уточнить, какого Пити, назовите Джеймса Питерсона.
Она кивнула, и я протянул ей трубку. В микрофон она сказала:
— Нельзя ли позвать Пити? — Потом прикрыла ладонью микрофон и сообщила: — Его ищут. Что дальше?
— Напомните Пити, что познакомились с ним в Лос-Анджелесе... э... в баре «Санрайс». Обычно он болтался там. Вы случайно узнали, что он здесь, в городе, и захотели встретиться с ним. Скажите, чтобы он дождался вас в клубе.
— И он мне поверит?
— Еще как! Если женщина обещает ему свидание, он подождет.
Она послушала телефон, бросила:
— Спасибо! — Положила трубку. — Его там нет.
Я нашел номер телефона бара «У Мегеры», и она набрала его.
— Текст тот же, — сказал я. — Если и тут его не окажется, тогда не знаю, где его искать. Если с ним поговорю я, он может улизнуть и даже проболтаться кому-нибудь. Так что попробуем уловку с вами еще раз.
На этот раз его подозвали к телефону, и Бетти поймала его на крючок. Она была восхитительна — в ее голосе послышались нежный шепот и хрипотца, которых раньше я в нем не замечал. Заключила она разговор так: