Кругосветка
Шрифт:
— Скорее, разъярят, — вяло предрек Летун — силы раненого были на исходе.
— Это верно, — Джо-Джо утирал широкую рожу. — Тот, что был на скале, живо слинял, стоило мне взять его на мушку. Здешние дикари явно знакомы с огнестрельными игрушками.
— Стрелять мы будем, только когда нас окончательно прижмут, — сказал Алекс. — Во-первых, сомнительно, что наши стволы выдержат продолжительную перестрелку. Во-вторых, мы пока не сделали местным ничего дурного. Лучше не начинать первыми.
— И что, полагаете, в этом случае они сдерут с нас скальпы совсем не больно? — хмыкнул
— Она определенно не ведьма, иначе с нами послали бы священника, епископа или еще какого умелого экзорциста. Вот в то, что она убивает не задумываясь, я вполне верю. Но помнится, речь шла о ее врагах. А мы пока не совсем враги. Возможно, мы просто заблудились или идем на кабанью охоту и вовсе не подразумеваем ничего дурного. Откуда местным знать? — выдвинул Алекс сомнительную, но хотя бы слегка успокаивающую мысль.
Сержант покачал головой, но возражать ни у кого желания не возникло.
Иногда и самому себе приврать полезно — конечно, Алекс не верил в наивность аборигенов, но умирать у болотца с красиво-страшными ягодами не хотелось. Собственно, и за болотцем подыхать тоже не особо захочется. Операция провалена, о визите в замок уже и речи не идет. Нужно вернуться домой. Преследователи подотстали, но вряд ли оттого, что потеряли след. Не спешат. И лейтенант не спешит. Какие-то неполные двое суток прогулок по чудным здешним местам, и можно выходить к точке эвакуации. Если ничего не помешает, а вот это маловероятно. Начнется настоящая война….
Ночью шли медленнее, сделав два относительно продолжительных привала. Предутреннему отдыху помешал противник — невдалеке внезапно начали перекликаться несколько невнятных голосов. Спецназовцы быстро двинулись прочь — похоже, именно вспугнуть группу и было целью туземцев, но особого выбора не оставалось. Поднимаясь с коврика, Летун не мог сдержать стонов — он уверял, что у него жар и нога начинает терять чувствительность. Насчет ноги никто сказать не мог, но по виду и на ощупь, никакого жара у солдата не было. Видимо, опять забавы его персонального «гнома».
На рассвете Микс украдкой показал лейтенанту железку — Алекс узнал лопнувшую пружину «бушмастера». Что ж, о Миксе поговаривали, что тот «родился с двумя стволами в ручонках», оружие сержант действительно чувствовал, а ненадежное и неисправное — тем более. Но свой карабин Алекс проверять не стал. Интуиция подсказывала — десяток выстрелов дела не спасут. Уместнее быть поскромнее, понезаметнее, и потише, совсем тихим-тихим.
Группа долго шла по воде ручья, журчащего среди мрачного темного елового бора. Ноги замерзли зверски, зато Летун забыл, что у него жар и шагал куда бодрее.
Окончательно распогодилось, в лесной мир ненадолго вернулось здешнее лето, и оно оказалось жарким. Солдаты обливались потом, обрадовавшаяся мелкая кусачая дрянь налетала тучами, жалила руки и лезла в уши. Идти приходилось то через сухостой, то высохшим болотом, вокруг торчали сучковатые стволы деревьев, покосившиеся, голые и белые как старые кости, трава шуршала и рассыпалась как прах. Пришлось вновь останавливаться, у Джо-Джо лопнули обе подошвы берцев, у Микса отрывался задник. Обувь чинили наскоро — маскировочный скотч перестал клеиться, им обматывали ботинки словно обычной бечевкой, уже даже и не ругаясь в полном бессилии. У самого лейтенанта обувь еще держалась, но шнурки рвались через каждую сотню шагов.
На одном из привалов поглупевший от отчаяния Джо-Джо попытался украсть у сержанта последний блистер с таблетками «апса», за что немедля получил в челюсть. Впрочем, ворюга отнесся к наказанию с истинно философским спокойствием, даже особо и не возражал, просто отсел подальше.
Голоса перекликающихся преследователей звучали то за спиной, то слева, то справа — незваных гостей явно куда-то пытались загнать. Предпринять что-то действенное группа не могла, Алекс берег силы подчиненных для решительного рывка к месту эвакуации. Но до этого момента еще почти сутки, и их нужно пережить.
— Мы сдохнем! — уныло повторял альтернативный спецназовец, бережно касаясь опухшей челюсти. — Эту ночь нам не пережить. Дикари все про нас знают и не выпустят.
— Да с чего ты взял, что они дикари? — прохрипел Микс. — Скорее уж мы наивные безмозглые обезьяны. Нас гоняют как стаю бродячих бабуинов. Я в Африке таких видел, они там как собаки.
— Мы обезьяны? Или мы собаки? — тупо переспросил Летун. — Наплевать. Вода у кого-то осталась?
С водой было плохо. Фляги опустели, лейтенант сохранил несколько глотков для больного — Летун не жаловался, но был готов упасть, лошадиные дозы обезболивающего и стимуляторов, пусть и бесполезные, сильно обезвоживали организм.
Наконец, группа выбралась из сухого колючего ада мертвого болота. Впереди высились нагромождения камней, пятна зеленого мха и кустов.
— Там ручей! Клянусь, там обязательно ручей! — изнывал Микс. — Давайте засядем в этих камнях и дадим бой. Я готов сдохнуть, но рядом с водичкой.
Ручей действительно был: крошечный водопадик с нежным журчанием струился из расщелины в скале, радостно светился, рассыпаясь по серому базальту…
Сначала пили подставляя ладони, потом начали наполнять фляги.
— Отдых пятнадцать минут, — приказал Алекс, чувствуя, что отяжелел от прохладной чудесной воды, словно от самого плотного обеда. — Сержант, поднимись наверх, присмотри.
Микс что-то невнятно забурчал, но лейтенант не стал переспрашивать — он, наконец, сидел в прохладе, удобно прислонившись к мшистому камню, глаза закрывались. Десять минут, не больше…
Очнулся Алекс от головной боли. Череп просто-таки разламывался, очевидно, удар был чудовищно мощным. Лейтенант пытался осознать, как это случилось и какая часть головы пострадала — получалось, что вся пострадала, поскольку изнутри и болит. Похоже, там, у реки дружище Бобби отделался легче: и быстрее, и не особо страдал.