Круиз 'Розовая мечта'
Шрифт:
...Я выспалась очень быстро. Ночь только расцвела в полной красе прямо в окно светила полная, яркая луна. В саду послышались шаги - это они и разбудили меня. Тихие, крадущиеся, вот уже кто-то ступает по террасе. Я замираю, боясь вскрикнуть и позвать Юла. И вдруг - шелест водопада, фырканье и топот мокрых босых ног.
– А ну-ка подвинься!
– Бесцеремонно столкнув меня в лунку, Юл рухнул рядом - мокрый, дрожащий, и крепко прильнул ко мне. Мы лежали очень долго, слушая, как бьются наши сердца - его - часто и гулко, мое - ровно и потаенно. Но вот и оно стало частить, будоража кровь.
– Эй, я так больше
– Ну разве ещё не жарко?
– Спросила я, не размыкая обьятий.
– Отличная кровать! Как раз для паралитиков или травмированных. Нас подбрасывает, как на батуте!
– Обрадовался Юл.
– Можно объявить "сталинский марафон" - круглые сутки "нон стоп"!
Мы выбрались из-под одеяла после полудня и только потому, что заговорили о еде. Стали вспоминать всяческие экзотические блюда, съеденные в ресторанах. Меня не порадовало, что за последние месяцы Юл сильно развил свои кулинарные познания. Сомневаюсь, что в тех случаях, когда я не могла составить ему компанию, мой мальчик ужинал в ресторанах один.
– Но я же изучал наиболее экзотические и дешевые точки питания. Вот смотри, у филиппинцев в "Маниле" самое дорогое блюдо - фаршированный грибами и сладким перцем лобстер "Терминатор" - стоит менее сотни баксов. И между прочим, под соусом на кокосовом молоке. Там ещё готовят на пару потрясающие пельмени с креветками, рисом, грибами, овощами и особыми специями. А напитки - исключительно европейские.
– Раз так, сейчас же переодеваемся и едем обедать. Здесь на чердаке сохранились костюмы из чесучи и парусиновая обувь. А я подыщу себе скрепсатиновое платьице с декольтированной спиной... Постой, не дергайся, вначале давай помечтаем... Я буду разжигать твой аппетит описанием яств "Храма Луны" - это один из самых уютных китайских ресторанов в Москве. Как насчет куриного филе под кокосовой стружкой или приготовленных по рецепту китайской императрицы Гуй Фэй куриными крылышками в соусе с грибами и приправами? Но лично мне больше всего нравится филе из аллигатора с овощами... Особенно рекомендуется для тех, кто не собирается мирно спать. Ехидничала я, поглаживая грудь Юла.
– Одно из двух: после филе аллигатора ты проводишь ночь либо в обнимку с унитазом, либо с чем-нибудь более возбуждающим... А тебя не приглашали в натурщики? Честное слово, все юные античные боги, мне кажется, писаны прямо с тебя.
– Довольно, тебе не удалось испортить мне аппетит. Я отправляюсь на кухню готовить свое фирменное блюдо.
– Юл огляделся, ища одежду, но и моя и его экипировка, вымазанная в глине, осталась на веранде. Я бросила ему стеганный атласный халат
– Только постарайся не думать в этом костюме об исторических фармациях. Могут прийти гениальные мысли. Кажется, это рабочая одежда деда. Там ещё дырочка на груди от значка лауреата сталинской премии.
– Я старалась отыскать в шкафу что-нибудь для себя.
Приодевшись, Юл заключил меня в жесткий турникет вытянутых рук.
– Не отпущу, пока не скажешь, какое блюдо в моем исполнении ты любишь больше всего на свете?
Прижатая спиной к тройному шифоньеру, я попыталась вывернуться, но Юл лишь сильнее притиснул меня к прохладной полировке.
– Ладно, сдаюсь без сопротивления:
Мой монолог не мог не завершиться жарким поцелуем, а поцелуй - любовью на залитой солнцем террасе. Кусты сирени и елки, окаймляющие сад,делали нас недоступными для любопытных взглядов. Лишь дятел, трудившийся на сосне, в перерывах косил на нас маленьким черным глазом...
...мы позвонили Юре часа в три. Автоответчик выдавал вчерашнюю программу. Друг Казанова заверил, что Юра не звонил. Но вчера все допытывался, где его можно разыскать, некий коллега по имени Геннадий, заядлый рыболов. Друг объяснил коллеге, где найти Юру. Но больше никто присоединиться к компании рыбаков не желал. Прослушав в четыре часа все ту же запись, мы понеслись обратно - к домику у реки.
Дождевые облака беследно сгинули. Явившееся миру после трехдневной отлучки солнце было настолько желанным, что цветы, деревья, кусты, озерца, деревеньки - все-все сущее здесь словно устроило парад, демонстрируя себя в полной красе и блеске. "Косые лучи заходящего солнца", столь любимые Достоевским, настолько преображали окружающее, что душа не могла не переполняться восторгом. Умиление! Умиление - вот что будоражит и волнует, заставляет смеяться и плакать, когда солнце светит вот так - прямо для тебя, в тебя, сквозь тебя...
Мы неслись за солнцем, щурясь от его ласкающих, привораживающих лучей.
– Детка, ревновать к солнцу - это большая честь для меня. Но все же, не отдавайся ему прямо на моих глазах!
Глава 37
Машина Юры стояла на месте - уже издали мы заметили алое пятно под склонившимися за забор яблонями. Зацветающий сад в последних лучах солнца и зеркальная лента реки с караваном идущих по течению байдарок представляли собой картинку для учебника "Родная речь".
– Зарыбачился клиент, в Москву не торопится.
– Неуверенно сказал Юл. И мы замолчали, охваченные дурным предчувствием.
Дверь в дом заперта снаружи на висячий амбарный замок, перекошенные ставни, сохранившие остатки зеленой масляной коаски, притворены. Мы обошли дом вокруг - тишина и покой нарушало лишь тарахтенье далекого трактора. Тельняшка и пробковый жилет висели там же, на шьтакетинах развалившегося забора сушились резиновые сапоги.
Юл слегка открыл окно, выходящее в сад и, подтянувшись на руках, влез на подоконник.
– Стой здесь. Если что, падай и замри.
– Держа пистолет наготове, он скрылся в комнате.
Я знала, что Юл брал уроки в тире, где и получил удовольствие от стрельбы Лары. Но каковы были его личные успехи, осталось для меня загадкой. "Да, такие же, по всей вероятности, как наша вчерашняя попытка слежки - слабая самодеятельность", - решила я. Прислушиваясь к шагам в доме, я ожидала криков, стрельбы, грохота драки.
Его бледное лицо появилось в оконном проеме неожиданно. Сев на подоконник, Юл закрыл глаза, рука, сжимавшая пистолет, дрожала. Я осторожно взяла тяжелый металл и опустила предохранитель - ещё в бытность свою "ментом" Сережа научил меня "отключать пушку". Больше ничего я с ней делать не умела.