Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2
Шрифт:
Классовый подход применялся и при арестах, и при вынесении приговоров, и в практике частных амнистий, которые применялись специально по отношению к рабочим и крестьянам, обманом вовлеченным в антисоветские выступления.
3. Ликвидация «Тактического центра»
Расследование в 1919 г. дел об организациях контрреволюционного подполья показало, что в Советской стране существуют политические объединения, центры, которые направляют антисоветские движения. Но эти центры не удавалось раскрыть и ликвидировать.
После поражения Юденича, Колчака, Деникина, Миллера контрреволюция в тылу Советской страны переживала распад. В феврале 1920 г. ВЧК арестовала группу заговорщиков, в том числе члена коллегии Главтопа Н. Н. Виноградского и профессора С. А. Котляревского, оказавшихся членами руководящих органов подпольных центров. Виноградский и Котляревский, а затем и другие арестованные, на собственном опыте убедившиеся в безнадежности борьбы против
Впервые в истории советских судебных процессов прозвучало на весь мир раскаяние обвиняемых в контрреволюционной деятельности. Один из обвиняемых, бывший главный редактор «Голоса минувшего» С. П. Мельгунов, впоследствии так объяснял в эмигрантской печати, почему подсудимые были откровенны. «Все будущие участники процесса, — писал он, — во время предварительного следствия не держались тактики молчания, и не только о себе, но и о других… После первого допроса у меня было тяжелое раздумье о том, как поступить и как себя держать на следствии… Но дело в действительности было уже в полном смысле историческим: приходилось нести ответственность за прошлое, не действенное в настоящем. Следователь знал все, что мог я ему показать с фактической стороны. Казалось поэтому, что принципиальным неговорением я без нужды отягчаю свою судьбу и, может быть, судьбу других, не склонных, как я видел, занять позицию отрицания». Вот почему, как писал Мельгунов, он давал откровенные показания.
Показания обвиняемых помогли выявить антисоветские политические организации и объединения, их руководящие кадры, действовавшие в Советской стране начиная с Октябрьской революции («Совет общественных деятелей», Торгово-промышленный комитет, «Союз земельных собственников», «Правый центр», «Национальный центр», «Союз возрождения России»).
Зимой 1918/19 г. в Москве у известной буржуазной общественной деятельницы, бывшей «экономистки» Е. Д. Кусковой, собирались «за чашкой чая» деятели разных антисоветских групп. Они обсуждали политические события, происходившие в стране, стараясь выработать приемлемую для всех политическую платформу. В этой среде и возник «Тактический центр». В обвинительном заключении ВЧК говорилось: «В феврале 1919 г. начинаются события, заставляющие московских контрреволюционеров сблизиться окончательно. Таким импульсом прежде всего является радио Антанты о предполагаемом созыве конференции на Принцевых островах. В феврале, таким образом, созывается предварительное совещание членов «Национального центра» и «Союза возрождения», на котором присутствуют от «Национального центра» — Щепкин Н. Н., Кольцов, Котляревский, Трубецкой С. Е., Герасимов, Фельдштейн; от «Союза возрождения» — Мельгунов, Волк-Карачевский, Левицкий-Цедербаум (брат известного лидера меньшевиков Ю. Мартова. — Д. Г.), Филатьев, Студенецкий, Кондратьев, а затем второе совещание, на которое помимо указанных лиц приглашаются лидеры «Совета общественных деятелей» — Д. М. Щепкин и Леонтьев; присутствовал также член «Национального центра» Муравьев. На этих совещаниях обсуждается вопрос об объединении всех трех организаций в тактическом отношении и в смысле выработки единого плана действий. В результате этих совещаний создается тесный заговорщический союз между монархистами, кадетами, социалистами-революционерами, меньшевиками, народными социалистами и группой «Единство»… Таким образом в апреле 1919 г. образуется «Тактический центр», объединяющий «Совет общественных деятелей», «Национальный центр» и «Союз возрождения», сохраняя за ними автономность и организационную обособленность, а также самостоятельность касс. Договаривавшиеся группы остановились на следующей общей платформе: восстановление государственного единства России, Национальное собрание, долженствующее разрешить вопрос о форме правления в России, единоличная, диктаторского характера военная власть, восстанавливающая в стране «порядок» и разрешающая на основе признаваемого права личной собственности ряд неотложных мероприятий экономического и социального характера; вместе с тем «Тактический центр» высказывается за признание Колчака «верховным правителем России»».
В руководство созданной организации вошли: от «Национального центра» — Н. Н. Щепкин, О. П. Герасимов и князь С. Е. Трубецкой; от «Совета общественных деятелей» — Д. М. Щепкин и С. М. Леонтьев, от «Союза возрождения России» — профессор С. П. Мельгунов. Была образована и особая военная комиссия в составе И. Н. Щепкина, С. М. Леонтьева и С. Е. Трубецкого для связи с подпольными военными группами.
«Тактический центр» не был централизованной организацией, не имел устава и четко сформулированной программы. Он представлял собою, скорее, контактную комиссию, состоявшую из руководящих лиц «Совета общественных деятелей», «Национального центра» и «Союза возрождения России», и расценивался его участниками как некий «мозговой центр» всех антисоветских движений. Его члены разрабатывали принципы общей программы и отдельных преобразований для будущего правительства России. Это были различные
Известное представление о характере деятельности руководящего ядра «Тактического центра» и о взаимоотношениях входивших в «центр» групп дают показания Н. Н. Виноградского. Он заявил, что «Тактический центр», обсуждая вопрос об отношении к конференции на Принцевых островах, выработал декларацию, не признававшую никакого соглашения с Советской властью и призывавшую Антанту оказать вооруженную и материальную помощь армиям, боровшимся на окраинах против Советской власти. Когда выяснилось, что конференция на Принцевых островах не состоится, в «Совете общественных деятелей» возникла мысль информировать страны Антанты о положении дел в Советской России: составить записку, характеризующую все стороны государственной и общественной жизни страны. Записка обсуждалась в первой половине 1919 г. Щепкин и Леонтьев поставили в известность «Тактический центр» о намерении «Совета общественных деятелей» информировать таким путем страны Антанты. «Национальный центр» и «Союз возрождения» согласились, чтобы начатая «Советом общественных деятелей» работа была доведена им до конца, а затем подверглась обсуждению в «Тактическом центре». Позднее Леонтьев доложил «Совету общественных деятелей», что записка принята «Тактическим центром» с небольшими изменениями.
Н. Н. Виноградский рассказал, что на заседаниях «Совета общественных деятелей» и «Тактического центра» заслушивались сообщения тайно приезжавших в Москву деникинских и колчаковских разведчиков: Хартулари (начальника деникинской разведки), ротмистра Донина и Азаревича. Весной 1919 г. после одного такого заседания было решено послать в «Колчакию» и «Деникин)» декларацию о том, какой строй должен быть установлен на местах после «освобождения» их от Советской власти. Такая декларация была составлена «Советом общественных деятелей» и обсуждалась в «Тактическом центре».
Летом 1919 г. «Национальный центр» через свою петроградскую организацию вступил в контакт с английским разведчиком в России Полем Дьюксом. Дьюкс жил в 1919 г. в Петрограде, но, узнав о существовании в Москве «Национального центра» и других контрреволюционных организаций, в июне выехал в Москву. При посредстве ближайшей своей помощницы по шпионажу Н. В. Петровской он встречался с С. М. Леонтьевым, который познакомил его с Н. Н. Щепкиным, представив последнего Дьюксу как председателя «Национального центра». Дьюкс виделся с ним несколько раз. Н. Н. Щепкин просил Дьюкса от имени «Национального центра» связаться с русскими комитетами в Лондоне и Париже. В свою очередь Дьюкс предложил Н. Н. Щепкину субсидию английского правительства в размере полумиллиона рублей в месяц на расходы организации… Щепкин подробно информировал Дьюкса о политическом, хозяйственном и военном положении Советской России, обнадеживал его неминуемым крушением Советской власти в результате взрыва изнутри при содействии «Тактического центра». Дальнейшие переговоры с английским разведчиком оборвались из-за ареста Щепкина и отъезда Дьюкса в Англию.
В августе 1920 г. расследование дела «Тактического центра» было закончено. Многих участников преступлений, совершенных в 1918–1919 гг., освободили по амнистии. Суду Верховного революционного трибунала были преданы 28 человек: руководители «Тактического центра» Д. М. Щепкин, С. М. Леонтьев, С. Е. Трубецкой и С. П. Мельгунов; члены «Совета общественных деятелей» и «Национального центра» профессора В. М. Устинов, С. А. Котляревский, Г. В. Сергиевский, В. С. Муралевич, П. Н. Каптерев, М. С. Фельдштейн, составлявшие проекты программы будущего управления страной, профессор Н. К. Кольцов, хранивший денежные средства «Национального центра»; член коллегии Главтода Н. Н. Виноградский; бывший начальник политического кабинета в министерстве иностранных дел Временного правительства
B. Н. Муравьев; члены ЦК кадетской партии Н. М. Кишкин, Ю. Б. Губарева-Топоркова, Д. Д. Протопопов; член Торгово-промышленного комитета бывший фабрикант С. А. Морозов, финансировавший деятельность «Правого центра», «Совета общественных деятелей» и «Национального центра»; бывший товарищ министра внутренних дел при царизме и Временном правительстве
C. Д. Урусов; бывший член Государственной думы В. И. Стемпковский; члены «Союза возрождения России» Н. Д. Кондратьев (Китаев); меньшевики-оборонцы Г. В. Филатьев, В. О. Левицкий-Цедербаум и В. Н. Розанов; член контрреволюционного «Союза русской молодежи» Ы. С. Пучков, содействовавший приезжавшим в Москву деникинским агентам (он снабжал их бланками паспортов, похищенными в Главном санитарном управлении, где служил делопроизводителем); Е. И. Малеина, занимавшаяся технической работой и расшифровкой секретных документов контрреволюционных объединений; А. Л. Толстая, предоставлявшая свою квартиру для заседаний «Тактического центра», и другие. Дело рассматривалось Верховным революционным трибуналом с 16 по 20 августа 1920 г. под председательством И. К. Ксенофонтова; обвинение поддерживал Н. В. Крыленко, защитниками выступала группа адвокатов, в их числе А. С. Тагер и Н. К. Муравьев.