Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2

Голинков Давид Львович

И действительно, в крестных ходах 28 января участвовали помимо церковных служителей торговцы, приказчики, бывшие чиновники и иные буржуазные и антисоветские элементы.

15 марта 1918 г. делегация церковников во главе с А. Д. Самариным и Н. Д. Кузнецовым передала в Совет Народных Комиссаров декларацию, в которой заявлялось, будто русский народ смотрит на изданные декреты как «на тяжкое оскорбление его религиозного чувства». «Да будет ведомо вам, — заявила делегация Советскому правительству, — что религиозное успокоение ста миллионов православного русского народа может быть достигнуто не иначе, как отменой всех распоряжений, посягающих на жизнь и свободу народной веры». Это был «ультиматум» реакционных церковников.

Православная церковь создала культ почитания «мощей святых»— останков «благочестивых людей», являющихся будто бы божьими избранниками, посредниками между небом и землей. Тела некоторых таких умерших «святых»,

в отличие от тел обыкновенных людей, будто бы остаются «нетленными», то есть не гниют, не разлагаются и сохраняются как бы «в свежести». «Святым мощам» приписывалась способность исцелять больных, совершать чудеса. Революционная совесть передовых трудящихся не могла мириться с этим мракобесием и обманом.

В первые годы Советской власти по почину трудящихся во многих губерниях России было произведено вскрытие мощей, хранившихся в храмах и монастырях. При вскрытиях, происходивших в присутствии народа, духовенства, экспертов, в гробницах и раках вместо так называемых нетленных мощей святых оказывались или мумифицированные естественным образом трупы, или истлевшие, превратившиеся в пыль кости, или искусно выполненные из ваты, воска, тканей и картона куклы. В одних случаях в раках оказывались лишние кости, в других, наоборот, костей от скелетов не хватало. От «нетленных мощей преподобного Макария» вообще ничего не осталось, кроме пяти фунтов ваты, которой были проложены остатки костей. Вместо «нетленных мощей Питирима» (Тамбовская губерния) в раке было обнаружено несколько костей, залитых воском; голова «святого» представляла собой восковой слепок.

В раке князя Владимира были обнаружены остатки кожаных сапог машинного производства. Очевидные факты фальсификации показали массам, чему церковники заставляли их поклоняться, и сыграли большую роль в избавлении народа от невежественных суеверий и религиозных предрассудков.

Церковные власти, обеспокоенные этими вскрытиями, приняли меры, чтобы привести мощи в порядок.

20 марта 1919 г. патриарх Тихон обратился с письмом к Председателю Совнаркома В. И. Ленину и потребовал, чтобы вскрытие мощей было прекращено. В случае, если требование церкви не будет выполнено, патриарх Тихон ультимативно угрожал обратиться к народу с призывом «повиноваться более богу, нежели человекам».

Противодействие реакционных церковников мероприятиям Советского правительства не ограничивалось «ультиматумами»; они провоцировали и народные волнения. Возбуждаемые ими группы отсталых людей, созываемых набатным звоном «на защиту церкви», нападали на представителей советских органов и сельской бедноты, мешали им исполнять общественные и государственные обязанности.

Однажды представители Люберецкого Совета явились в Николо-Угрешский монастырь и предложили его настоятелю на основании декрета правительства выделить для военных нужд несколько лошадей. Тот отказался. Тогда представители Совета обратились к митрополиту Макарию, проживавшему в монастыре. Тем временем монахи послали гонцов в близлежащие села: дескать, помогите, большевики грабят монастырь. Вскоре в монастыре собралась толпа крестьян. Возбужденные духовенством, кулаками и подозрительными лицами, проживавшими в монастырской гостинице, крестьяне избили представителей Совета, заперли их в пожарный сарай и держали там, пока на помощь им не пришли окрестные бедняки. Николо-Угрешский монастырь, как выяснилось, являлся прибежищем приезжих белогвардейцев, которые вели антисоветскую работу среди крестьян. В покоях митрополита Макария было обнаружено его обращение к населению молиться за упокой души «благоверного сына церкви» Николая II.

Беспорядки произошли также в Звенигородском уезде, где спровоцированной антисоветскими элементами толпой, созванной колокольным звоном «на защиту церкви», были убиты два советских работника и милиционер. В Павловском Посаде возбужденная церковниками толпа фанатиков подожгла здание Совета и убила семь человек. В Яковлевском монастыре Пензенской губернии 5 сентября 1918 г. монахини и белогвардейцы убили юную чекистку Пашу (Прасковью Ивановну) Путилову. По сведениям Высшего церковного совета, при проведении в жизнь декрета об отделении церкви от государства в стране произошло 1414 кровавых столкновений, спровоцированных контрреволюционерами и реакционными церковниками. По данным Н. В. Крыленко, во время беспорядков были убиты 138 коммунистов. Революционные трибуналы республики в 1918–1919 гг. рассмотрели 78 дел о преступных действиях церковников.

Не было ни одного крупного антисоветского заговора, в котором бы не участвовали реакционные церковники. Патриарх Тихон выступал против Брестского мира. 18 марта 1918 г. в своем очередном послании он писал, что «церковь не может благословить заключенный ныне от имени. России позорный мир». Как установлено при расследовании заговора Локкарта, Тихон дал дипломатическим заговорщикам стран Антанты «благословение» на совершение антисоветского

переворота в России и собирался во имя успеха дела отслужить всенародный молебен. Из книги сына английского «дипломата» Локкарта мы узнаем, что в августе 1918 г. английские разведчики Сидней Рейли и Хилл передали патриарху Тихону 5 миллионов рублей из средств, собранных Локкартом для финансирования русской контрреволюции. Патриарх был связан с Колчаком и Деникиным, с лидерами «Национального» и «Тактического» центров. Многие служители культа являлись непосредственными участниками вооруженных антисоветских выступлений. Во время ярославского восстания священник Владимирской церкви с колокольни стрелял из пулемета по красноармейцам. В муромском восстании участвовали монахи, а престарелый епископ Митрофан дал мятежникам «благословение» и собрал в их пользу среди богатеев города крупную сумму денег. Владимирский губернский революционный трибунал, рассмотрев дело об этом восстании, освободил Митрофана от наказания, учитывая его преклонный возраст, и ограничился выселением его из Мурома; муромский же монастырь, как очаг контрреволюции, был закрыт. Одним из руководителей кулацкого восстания в селе Беловодском (Семиречье) являлся местный священник — черносотенец Иван Ткачев, который на сходе крестьян выступил с погромной речью. Этот воинственный поп организовал «черный отряд для истребления антихристов-большевиков».

Еще более зловещей была деятельность контрреволюционных церковников на территории, занятой белогвардейцами и интервентами. Архангельское духовенство во главе с епископом Павлом (П. А. Павловским) поддерживало белых и интервентов. 15 августа 1918 г. в № 14 архангельских «Епархиальных ведомостей» церковники «поздравили» верующих с падением Советской власти и прибытием в город «союзников» — англичан, французов, американцев и призвали всех: «Поднимайтесь на защиту родины! Не ждите приказа о наборе. Идите сами доброй волей!» 18 августа они устроили на Соборной (ныне Октябрьской) площади торжественный благодарственный молебен с участием крестных ходов от всех приходов и всего городского духовенства «по случаю избавления города от насилия и перемены власти». Знаменитый в истории северной контрреволюции протоиерей Иоанн Лелюхин произнес здесь яростно враждебное по отношению к Советской власти «слово». Церковники собирали деньги и вещи для белой армии; посылали на фронт проповедников с погромной литературой. Когда по требованию английских рабочих интервенционистские войска должны были покинуть Архангельск, «Союз духовенства и мирян» делегировал в сентябре 1919 г. протоиерея Лелюхипа в Англию к архиепископу Кентерберийскому с просьбой воздействовать на английское правительство, чтобы оно не отзывало свои войска и продолжало войну с Советской Россией. Мало того, чтобы подогреть воинственно антисоветское настроение верующих, протоиерей Воскресенской церкви М. И. Попов сочинил «акт о явлении под Архангельском богоматери», благословляющей белую армию и интервентов. В этом акте от 27 августа 1919 г. говорилось, что группа детей — гимназистов и гимназисток от 10 до 13 лет — 3 августа в восьмом часу вечера «…видела невысоко над горизонтом к Почтамтской ул. на северо-западной стороне пресвятую деву Марию в сидячем положении и не во весь рост с богомладенцем Иисусом Христом. Она простирала обе руки вперед ладонями вниз и покрывала город. Младенец часто двигал руками, а потом сделал движение правой рукой, как благословляют. Видение продолжалось 20–30 минут и затем постепенно стало исчезать». Несмотря на явную вздорность «видения», архангельский епископ Павел положил на акте резолюцию: «Милость божия и заступление божией матери да будет с нами и над градом нашим». Акт о «дивном видении» был опубликован в архангельских «Епархиальных ведомостях» № 19–20 за 1919 г.

Уфимский епископ Борис (Шипулин) во время торжественной встречи Колчака в Пермском кафедральном соборе обратился к нему с речью как к «освободителю от большевиков», призывал население жертвовать на армию Колчака и бороться с Советской властью. Екатеринбургский и Ирбитский архиепископ Григорий (Яцковский) и другие «отцы церкви» также помогали Колчаку. В ряде мест в Сибири реакционные церковники формировали из монахов и религиозных фанатиков-мирян вооруженные отряды, так называемые «иисусовы полки», «дружины святого креста», для борьбы против Советской власти.

В ноябре 1918 г. в Томске состоялось Сибирское церковное совещание, в котором участвовали 39 высших иерархов православной церкви и монархистские деятели. Совещание образовало «для управления епархиями Сибири, Приуралья и другими освобожденными от советско-большевистской власти частями России» высшее временное церковное управление, главою которого был избран омский архиепископ Сильвестр. Совещание издало обращение с призывом к поддержке белогвардейского правительства Колчака и к борьбе с Советской властью. Избранное церковное управление и его местный довольно мощный аппарат состояли на содержании колчаковского правительства.