Крушение иллюзий
Шрифт:
— Парни, а я ведь его знаю, — задумчиво сказал Гендерсон.
— Ты ее знаешь? А твоя жена знает о том, что ты ее знаешь? — сострил парень из береговой охраны.
— Хорош шутить, я его и в самом деле знаю. Не ее, а его. Этого парня я задерживал на границе пару лет назад, и у него оказался хороший адвокат. У него было целых два чемодана с наличкой.
— Похоже, он нашел, куда ее потратить…
— Нет, мне это не нравится… — настаивал Гендерсон, рассматривая капитана через оптический прицел пулемета.
— Если настаиваешь… — один из офицеров береговой охраны переключил
Яхта начала увеличивать скорость.
— …что задерживал его на границе с наличкой. Просим дальнейших указаний…
— Он увеличивает скорость! — крикнул Маллой.
— …если нужно, мы его остановим, пока не подойдет досмотровая группа, прием…
Яхта все больше задирала нос, из каюты и в самом деле появился парень, в одних шортах, — но появился не для того, чтобы поприветствовать береговую охрану или пойти и отодрать разомлевшую на солнце блондинку прямо на палубе, если она не хочет спускаться в каюту. Вместо этого парень встал на колено и опер о надстройку яхты нечто, напоминающее пулемет М60 со сложенными сошками.
— Оружие! У него оружие!
Времени не было совсем — Джек М. вскинул винтовку, держа ее на руках, на весу, и, когда красная точка коллиматора легла на парня, выстрелил почти одновременно с ним, тогда, когда в тени надстройки забился злой огонек пулемета…
Пули свистнули где-то рядом, совсем рядом, так рядом, что Джек даже не успел испугаться. Пуля пятидесятого калибра, предназначенная для того, чтобы пробивать легкие надстройки судов и разрушать их двигатели, пробила голую грудь бандита насквозь, вышла со стороны спины, проделав в человеке огромную дыру, пробила надстройку судна и вышла ниже ватерлинии. В проделанную пулей дыру начала поступать морская вода.
Яхта задрала нос, разгоняясь, уже сейчас она шла не меньше сорока узлов, и продолжала разгон. Скорее всего — форсированный мотор.
— Белкнап, обстреляны с яхты в квадрате одиннадцать-семнадцать, есть пострадавшие…
— Вас понял, держитесь, поднимаем второй вертолет!
Голая блондинка цеплялась за поручни, едва не сваливаясь в воду. Скорее всего — порноактриса, в Мексике на границе их полно, снимаются в фильмах, ублажают туристов. Наняли на рейс, приказали лежать голой на палубе. Не так плохо придумано — в береговой охране и таможне одни мужики, а на что будут смотреть мужики в такой ситуации, на яхту, на ее владельца — или на загорающую нагишом на палубе телку?
— Он сворачивает!
— Прямо по курсу платформа! — крикнул первым пилот в микрофон.
Только не это…
Погружные платформы, разбуривающие скважины на нефть, были зоной, запретной для полетов. Все помнили катастрофу десятого года, когда все американское побережье залило нефтью.
— Бей по мотору!
— Ах ты ублюдок!
Рядом застучал пулемет, пули хлестнули по воде, выбивая белые фонтанчики. Очередь шла к яхте, пулеметчик вел непрерывный огонь, корректируя прицеливание по попаданиям.
— Отставить!
Едва не выронив за борт винтовку, Джек М. оттолкнул озверевшего таможенника от пулемета. Еще не хватало по яхте… там это проклятая девица, хоть она и нанялась на это дело за деньги, все равно к контрабанде-то она ни при чем…
— Центральная, я Снайпер-один! Поразить двигатель не могу, запрашиваю разрешение уничтожить капитана!
Запрос этот был сделан не просто так. Предписывалось открывать огонь либо по мотору, либо по стрелкам, оказывающим вооруженное сопротивление. Таковы правила — и за их нарушение можно огрести по полной. Юридически верно, потому что задача полиции и вообще правоохранительных органов — задерживать преступников и предавать их суду, а не расстреливать с вертолета. Но это в теории, а в жизни…
— Снайпер-один, это Центральная. Вопрос — у цели есть оружие? Цель угрожает вам?
Ублюдки.
— Я ни хрена не вижу, Центральная! Его прикрывает надстройка.
— Тридцать секунд! — крикнул Рю.
— Снайпер-один, вести огонь по капитану запрещаем, продолжайте преследование.
Как же…
— Я Снайпер-один, принял решение открыть огонь по двигателю.
Не слушая крики в эфире, монотонный отсчет Рю, который отсчитывал секунды, оставшиеся до запретной зоны, Джек М. поудобнее уместил винтовку в руках, прицелился туда, где, по его мнению, должен был быть пост управления яхтой. Пусть потом разбираются… как могут. Винтовка рявкнула в руках, отдала в плечо, в надстройках появилась дыра с кулак.
— Промах, — спокойно прокомментировал снайпер.
— Снайпер-один, какого хрена ты делаешь?! — бесновался эфир. — Красный свет, огонь запрещаю, ко всем чертям, прекратить!
— Понял, отбой, прекратить.
— Она теряет скорость!
Попал…
На горизонте росла низко сидящая в воде буровая глубоководная платформа…
Лодка вдруг резко осела на нос — и девица, только что цеплявшаяся за ограждение, не удержалась и полетела в воду.
— Черт, смотрите!
— Там акулы!
У платформ всегда были акулы, несмотря на грязь. Работяги любили их приманивать, кидали в море пищевые отходы, акулы до того обнаглели и опустились, что жрали их, и не только мясные. Хищники морей, твою мать, стали питаться падалью… типичная примета нового времени, питаться падалью…
— Человек в воде!
Джек М. протянул назад тяжеленную винтовку.
— Помогите!
Его втащили в десантный отсек, сам бы он оказался в нем не так быстро — сидел неудобно и снаряжение мешало.
— Антиакульи шашки есть?! Давайте сюда!
На откинутом сиденье полулежал, полусидел Джошуа Гендерсон, все было залито кровью. Черт бы все побрал…
Никто не смотрел на Джека М., всем было не до него.
Джек схватил одного из береговой охраны, хлестанул по щеке, чтобы привести в чувство.
— Иди к лебедке! Спустишь меня! Понял?!
— А… да.
Всем было наплевать на девицу, но не Джеку. Он был спасателем, и ему было плевать на расклады.
Яхта, потерявшая ход, тонула с креном на правый борт. Трюмная помпа, если и была включена, — не справлялась.