Кружева лжи
Шрифт:
Спустя полчаса нецензурных выражений, произнесённых громко и с чувством, но мысленно, Иван решил действовать на удачу.
Когда первый бисквит получил звание Лепёшка, а сам агрегат — Чудовище, Ваня в сотый раз успел пожалеть о задумке. Но Пуля обожала бисквиты, и он ещё ночью забрал с полок все яйца, благо они разбирались медленнее, чем тот же горошек, и был полон решимости довести начатое до конца. Страхи из-за диабета улеглись после честного разговора с отцом, и поэтому он продолжал, надеясь, что подруга проснётся лишь тогда, когда Иван-криминалист станет Иваном-кондитером.
Ещё
Не идеальная новая лепёшка приятно пахла, а не воняла яйцом, но, поразмыслив над такой неоднозначной победой, Ваня решил приготовить ещё и хорошо знакомую яичницу. Для пикантности приправил её перцем, для красоты посыпал крошкой из укропа: всё это он тоже закупил вчера. Надежда порадовать Пулю вкусным завтраком теплилась с момента встречи.
Александра бежала к Диме и никак не могла оказаться рядом. Он удалялся, расплываясь в тумане морозного утра, терялся в белоснежной метели. Открыла глаза, ощущая угрозу. Неясная тревога холодом прошлась по пальцам ног, хотя носки — обе пары — были на месте. Сердце неприятно сжалось. Александра села, подтянув одеяло до подбородка, и принялась глазами выискивать письмо. Было оно или нет? Вдруг, Дима не объявлялся, и ей всё приснилось? Страх усилился.
К счастью, оно нашлось. Конверт со спрятанным обратно листком оказался на подоконнике. Там же, где она его в последний раз перечитывала. Бриз его не перекладывал, и это было очень приятно. Приятно видеть уважение в таких незначительных мелочах.
Успокоилась. С Бризом всегда спокойно.
А потом учуяла смесь ароматов, услышала шипение сковороды и против воли рассмеялась. Никогда её не встречали завтраком — детство не в счёт — возникло желание сразу вскочить и выяснить, что же творится на вражеской для неё самой территории. Так она и сделала.
Бриз расставлял тарелки, когда Пуля вошла на кухню. Меткий взгляд сразу оценил ситуацию.
— Капитуляция перед монстром? — с улыбкой кивнула в сторону комбайна.
— Доброе утро, лю… — едва не произнёс опасное слово, вовремя нашёлся, изменил, — любимая подруга. Почему сразу капитуляция? Бой был трудный, но я справился. Прошу за стол.
Александра уселась на стул, как-то позабыв о собственном смущении по поводу не расчёсанных волос и не умытого лица, застучала вилкой по дну тарелки:
— Еда! Еда!
Иван парил на крыльях.
Все тревоги, совершенно нелогичные, погибли под тяжёлым бисквитом, а их остатки были заедены отменной яичницей. Саша поймала себя на мысли, что такое утро нужно повторить, но тут же отогнала сам намёк о возможной просьбе к другу.
Посуду мыли вместе за шутливой беседой, вспоминая забавные моменты из работы, ведь даже в их профессиях случались курьёзы, например, когда новички при осмотре тела строили из себя профессионалов, а сами путали венозное
От чего-то утро вышло ностальгичным, хотя вот так вот проснулись впервые. Были совместные ночи, проведённые за распутыванием дела, а следом такие же трудные пробуждения, но никогда не было совместного завтрака. Не было лёгкости без всяких ограничений.
Александра вдруг осознала, как хорошо быть честной и открытой в отношениях. Иван просто получал удовольствие от счастливых мгновений.
Но рано или поздно всё хорошее заканчивается. Ване надо было ехать домой, а Саша то и дело замолкала, погружалась в задумчивость, пропуская вопросы мимо ушей, не замечала шуток. Стали прощаться, привычно обменялись поцелуем в щёку.
— Я, пожалуй, поеду, — помялся на пороге.
— Да, увидимся. Здоровья папе.
— Передам. Желаю в этом году поменьше психов, — сказал, потому что не знал, что ещё сказать. Саша казалась взволнованной.
— Тогда надо менять работу, — вздохнула она.
— Это не про нас, — улыбнулся. — Не про нас?
Она не ответила.
Ваня забеспокоился, но Пуля взялась за дверную ручку, явно намекая на уход, и он ушёл. У лифта обернулся:
— Это из-за Соколова?
Саша кивнула.
— Он дебил, если от тебя откажется, — сказал Ваня и увидел её неуверенную улыбку. — Ладно. Пока.
— Спасибо, Бриз.
Он отвесил шутливый поклон и скрылся в лифте.
Радость и лёгкость рассыпались с его уходом окончательно. К Селивёрстовой вернулась необъяснимая тревога. Рукавица предупредил, чтобы Саша была осторожна. Она подумала об исчезновении Содина и появлении Димы.
О словах Виталины.
«… чувства способны убить».
Дрожащими пальцами схватила письмо, прижала к груди и внезапно чётко осознала: Содин знает о возвращении Соколова, а, значит, Диме угрожает опасность.
Мигом забыла о праздниках, выходных и бросилась звонить Рукавице и управленцам.
Глава 57
Одни продолжали новогоднюю кутерьму, а другие… усиленно копали под Содина, выискивали возможные зацепки, ниточки, снова и снова рылись в деле Чириной, досконально изучали её прошлое, читали дневник, вытряхивали уже известную информацию из подельников.
Узнали, где Чирина доставала цианид — она делала это сама в гриме и в парике; выяснили, что лилии для убийства Власовой закупал Бурин. Всем остальным занимались Андре и Андрей.
Содин не мелькал нигде. Из чего можно было сделать вывод: как игрок он вступил в «забавы» Чириной лишь в самом конце.
И это пугало.
Сама Чирина впала в непонятное состояние — молчала и пялилась в одну точку. Врачи сказали: угрозы и физическое насилие здесь не помогут. Душу так не лечат.
День встречи приближался, а на руках полиции не было ничего.
Александра боялась впасть в панику. Позвонила Гольцеву, осторожно узнала, не знает ли он чего о брате. Его ответу не удивилась. Дима написал: семья о возвращении не знает, потому что он ещё сам не решил возвращается или проездом.