Крыло

Оришин Вадим Александрович

— Ублюдка, занимавшегося похищением детей! — вставил Артур.

Бронс нахмурился:

— Это не было доказано, ваши слова — лишь голословные обвинения.

Я к этому моменту закончил спрыгивать со ступенек, изрядно вымотавшись в процессе. Остановился, чтобы дать ноющим ногам немного отдохнуть, но получил тычок тростью в спину.

— Команды останавливаться не было.

Я тебе эту трость засуну в задницу

так глубоко, что ты сможешь облизать рукоять.

— Согласно договору, прошедшие инициацию получают амнистию от всех преступлений, совершённых до этого, — напомнил Зереф. — Или для уважаемого юстициариума договоры более ничего не значат?

Орис повёл меня к выходу из храма, но наставники преградили путь. Юстициары начали обмениваться напряжёнными взглядами.

— Что-то слишком часто в последнее время, — заговорил Бронс, — ваш храм начал принимать к себе преступников.

— А кого ещё нам принимать? — возразил Артур. — Все остальные способы искать адептов вы нам перекрыли.

Мужчина в красном пожал плечами:

— И что? Это должна быть наша проблема?

Артур хмуро сжал и разжал кулаки.

— Мы берём к себе тех, кого можем. И находим среди них достойных. Храм не отдаст больше никого.

Неужели мой случай не первый? Судя по виду притихших учеников — не первый. На их лицах тоскливая обречённость сочетается с несмелой надеждой. Надеждой, что в этот раз будет иначе. Я стою на месте, тяжело дыша. Ноги гудят.

— Каким образом вы нам помешаете? — спросил Бронс, подойдя в упор к Артуру. — Что вы сделаете? Атакуете нас? Давайте. О, я желаю этого, как ни ничего иного. Или ты снова утрёшься, Артур? Как и все разы до этого? Давай. Покажи, наконец, что ты чего-то стоишь. Ты же сам попал в храм именно так. Беглый преступник, получивший шанс на раскаяние.

Бронс обвёл злым взглядом всех обитателей храма, и меня в том числе. А я от усталости опустился на колени и присел на ноги. Орис дёрнул меня за плечо, чтобы я поднялся. Пусть хоть задёргается. Не надо было ноги сковывать.

— Вы все преступники в моих глазах. И то, что вы всё ещё не за решёткой, где вам самое место, я считаю лишь своей временной недоработкой. Но не расстраивайтесь, очень скоро я, наконец, закрою ваш рассадник.

Артур вновь сжал кулаки. И не только он. Юстициарии, как один, начали понемногу поворачиваться корпусом к наставникам. Выглядит так, будто они готовятся выхватывать оружие. Шин сделала шаг вперёд.

— Хочешь забрать Като — приноси бумаги, заверенные Верховным Советом, отменяющим их же постановление об амнистии посвящённых. Без этих бумаг мальчик храм не покинет.

Бронс смерил её презрительным взглядом. Вздохнул:

— Как же вы меня утомили.

Он сделал шаг назад, развернулся, словно действительно хотел уходить.

На лицах наставников промелькнуло короткое облегчение. Они сами не верили, что это сработает. Что слова могут сработать. Не уверен, что они действительно были готовы драться.

Но мужчина в красном не отступил. Рука его на миг скрылась в полах его красного плаща. А появилась вновь уже с пистолетом. Он развернулся, резко, и поднял оружие. Ствол был направлен прямо в лицо Шин. Женщина обомлела, удивлённо глядя прямо в дуло.

Бронс тянут спусковой крючок.

Выстрел.

Тяжёлая пуля срывает половину головы.

Мёртвое тело падает на землю.

Наставники, посвящённые и просто послушники смотрят на тело. На лицах неверие, шок. Но не страх.

— Я устал от этой болтовни. Кажется, вы все забыли, кто здесь власть и закон, — промолвил мужчина в красном, убирая пистолет.

Артур, стоявший рядом с Шин, стирает ладонью кровь с лица и поднимает взгляд на убийцу. На лице наставника решимость. И ярость.

Наставник сместился в пространстве, сократив дистанцию, оказавшись рядом с мужчиной в красном, оставляя за собой расплывчатый след синего света. Бронс успел среагировать, также ускорившись, выхватил нож и нанёс удар в грудь. Тело Артура вспыхивает фиолетовым светом, нож соскальзывает. Удар Артура, вспыхнувшая красным рука, влетает в горло Бронса. Тот задыхается.

На всё это уходит секунда или две.

И парк взрывается магией.

Меня отбрасывает волной на спину, и несколько секунд я наблюдаю только росчерки магии над головой, зелёные, красные, голубые. Грохочут выстрелы, но они теряются на фоне буйства магии.

Чья-то рука хватает меня за плечо, и перед глазами появляется Джейн. Меня резко ставят на ноги.

— Бежим! — короткий окрик.

Рядом с земли поднимается Орис, держась за окровавленное лицо. К нему подскакивает Зереф. Я едва узнаю наставника — кожа его черна и пульсирует яркими рисунками. Непросто привычным свечением магии, чем-то иным. На одежде три кровавых пятна вокруг дырок от пуль, но не похоже, чтобы это его хоть немного замедляло.

Несколько ударов Зерефа натыкаются на жёсткие блоки Ориса. Юстициарий, мгновение назад казавшийся раненым, двигается так же стремительно, как и его противник. Я вижу рану, нечто срубило Орису щеку, оголив зубы, срезало ухо.

Юстициарий выхватывает нож, и лезвие вспыхивает рунами. Быстрое, но непонятное движение Зерефа, вспышка, у тела Ориса загораются шестигранные пластины из света и тут же рассыпаются. Юстициарий сразу бьёт в ответ свободной рукой, Зереф блокирует. Но Орис втыкает нож в руку наставника. На их лицах ни на секунду не отражается ни боль, ни усталость. Они дерутся не как живые люди, а как машины.