Крылья химеры
Шрифт:
Бедняга, подумала я. Самое трудное - борьба с собой, своими демонами, которые нашептывают разрушающие твою сущность желания. У кого-то хватает сил противиться им и выйти победителем, кто-то поддается и проигрывает.
– А потом начали выпадать перья, - продолжал Кристофер, захлопнув медальон и снова его спрятав, - одно за другим, за неделю я лишился светлых крыльев. В Обитель меня больше не пускали, а затем пришло назначение в Мир Теней. Понимаешь, светлый должен быть чист, одна неверная мысль и тьма уже поселилась в тебе. Я предал свет, предал Софию, Варлаама, всех!
– Подожди, - прервала я откровения Кристофера, - Варлаам
Кристофер резко замолчал и потрясенно замер.
– Варлаам здесь?
– тупо повторил он.
– Что ему тут делать?
Посмотрев на изумленное лицо юноши, я поняла, что он не лжет. Очевидно, я просчиталась, и Варлаама похитил кто-то другой.
– Так вот почему среди темных ходят слухи! Варлаам на самом деле пропал!
– закричал Кристофер.
– А тебя прислали его найти?
– Тш-ш-ш!
– шикнула я. Амалия, ты трепло похуже Велизары, обругала я себя. Выболтать секрет светлых первому же падшему!
– Никто меня не посылал, я пришла освободить Аристарха, но опоздала. В замке много пленников?
Кристофер замолчал, мысленно взвешивая свое прошлое в качестве светлого хранителя и свою верность Бастиану.
– Несколько есть, - обтекаемо ответил он наконец.
Где-то в коридорах замка что-то грохнуло, и мы резко отодвинулись друг от друга.
– Мне пора, - засобирался Кристофер, - забудь обо всем, что я тебе тут наболтал, ладно? И не рассказывай Бастиану. Я давно не разговаривал ни с кем из светлых, вот и расклеился.
– Эй, подожди!
– спохватилась я, но Кристофер, виновато пожав плечами, уже скрылся за дверью.
Вот трус! Я устало выдохнула и разочарованно уставилась в стену. Поработала психотерапевтом, выслушав душевные метания одного падшего, а сама не приблизилась к освобождению ни на миллиметр!
Время тянулось ужасно медленно, и через несколько часов безделья я дошла до состояния, когда с распростертыми объятиями встретила бы и капитана Маврикия, а сову Деметрия расцеловала в пушистую голову. Но ни капитана, ни тем более упомянутой птицы передо мной не появилось, зато в самом мрачном расположении духа вернулся Бастиан и, не обращая на меня внимания, прошел в смежную комнату. До того, как дверь захлопнулась, я успела увидеть внушительных размеров зал, одну из стен которого занимал выполненный из золота орган. Ах, так вот о какой игре говорила суккуб! Темный, оказывается, любитель музыки! Неожиданно, что и говорить.
Спустя несколько минут из-за стены полились такие заунывные, полные тоски звуки, словно в соседней комнате мучились сотни неупокоенных душ. Мне захотелось повыть на луну. И это, по словам Селены, чудесная музыка? Я старалась зажать уши, но скованные руки лишали меня этой возможности. Какое-то время спустя я устала и смирилась, но не могла не вслушиваться в жуткую музыку. Отчаяние, боль, уныние, безысходность...Постаравшись отрешиться, я начала вспоминать Первое Небо: утренние солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви моего шалаша и щекочущие щеки, библиотеку, с тихими голосами хранителей и шелестом старых страниц, мягкую улыбку Элая, которую он так часто дарил мне. Однако наполненная болью музыка оказалась сильней, смывая все солнечные воспоминания своей безысходной мелодией. Я почувствовала, что глаза предательски защипало.
Когда Бастиан закончил наконец свой концерт и появился в спальне, я являла собой жалкое зрелище, поскольку по щекам безостановочно текли слезы, а в глаза словно насыпали песка.
– Что случилось? Селена что-то сделала тебе? Или Кристофер?
– Конечно, нет. Это все твоя дурацкая музыка, - буркнула я.
– Имеешь что-то против музыки?
– Только против такой.
– Какой, позволь узнать?
– Словно... тебя лишили чего-то... смысла твоего существования, и ты не понимаешь, зачем остался жить, - путано, с трудом подобрала я объяснение.
У Бастиана нервно дернулся уголок рта, но он промолчал, а затем его взгляд упал на нетронутую тарелку.
– Что, не по вкусу наша пища?
– злорадно выдал он.
– Но мы не выращивает здесь ангельские яблоки. Привыкай.
– Терпеть не могу яблоки, - скривилась я, - но и мертвую плоть я есть не собираюсь.
– В таком случае ты умрешь от голода, светлая малышка, - бросил Бастиан, поднимая тарелку и впиваясь белыми зубами в сочный кусок мяса. Я поморщилась, но в желудке предательски заурчало. Бастиан усмехнулся.
– Ты знаешь, - протянула я, - пожалуй, рискну, я передумала умирать. Только попроси повара приготовить мне суп погорячее. Боюсь, что не смогу так сразу съесть большой кусок мяса.
Темный удивленно вскинул бровь и медленно облизал испачканные пальцы. Я с трудом сглотнула и отвела взгляд. Через несколько минут донельзя удивленный Кристофер принес еще одну дымящуюся тарелку. Поставив ее рядом со мной, юноша вышел. Я, стараясь дышать через раз, с самым невинным выражением на лице обратилась к Бастиану:
– Ты не мог бы освободить мне руки?
– Зачем? Я могу и сам накормить тебя, - с таким же невинным видом откликнулся он.
Я мысленно выругалась, но растянула рот в улыбке.
– Я дам слово, что буду вести себя благоразумно.
Почему-то мои слова вызвали у темного прилив гнева. Он несколько раз сжал и разжал огромные кулаки.
– Слово светлого хранителя не стоит ничего! Все вы такие же лгуны, как и темные! Вся разница лишь в том, что темные не притворяются!
– зло бросил Бастиан.
– Я сниму твои кандалы только чтобы увидеть, как воспитанница Варлаама ради спасения своей шкуры будет есть мертвую плоть.
Я сцепила зубы, побоявшись, что не сдержусь и выскажу все, что думаю обо всех обитателях Мира Теней и персоне Бастиана в частности. Темный подошел и, не утруждая себя поиском ключа, просто положил руки на наручники. Через его пальцы заструился черный дым, и кандалы железные каплями стекли на пол. О небо, какой же силой он обладает!
Я быстро растерла затекшие запястья, взывая к Семи Небесам, чтобы все получилось. Осторожно взяв обжигающе горячую тарелку трясущимися руками, я, не мешкая, запустила ее прямиком в лицо Бастиана. Меткость никогда не была моей сильной стороной, что я снова и доказала. Вместо того чтобы попасть темному в лицо и ослепить его хотя бы на пару секунд, содержимое угодило в грудь, и он лишь тихо охнул, да и то скорее от неожиданности, чем от боли. Что ж, сейчас или никогда! Резким движением я направила раскрытые ладони на Бастиана и призвала ангельский огонь. Из ладоней полыхнули кристально чистые лучи, осветившие комнату яркой вспышкой. Однако Бастиан не зря занимал свой пост. Реакция у него была отменная. Ловко увернувшись, он послал в меня ответные потоки черного пламени. Прозрачные и черные лучи встретились, запахло дымом. Мы стояли напротив друг друга, а из ладоней вытекал жидкий огонь.