Крылья колдуна

Ярошинская Ольга

— Матильда.

— М?

— Почему он не отпустил тебя, когда понял, что идея с пересадкой крыльев — провальная?

— Он решил получить бессмертие другим способом, — пробормотала она.

Перед глазами была грудь Ланса — широкая, мужская, с плоскими кружочками сосков. Близость колдуна, прижавшегося к ней под одеялом, вдруг стала иной. Тиль чувствовала, как изменились его прикосновения — ладонь скользила по спине все ниже, дыхание участилось, а ритм сердца, отдающийся в бицепсе под ее головой, ускорился. Ланс повернул ее на спину, нависнув

сверху. Его глаза сияли в темноте, как расплавленное серебро.

— Ты не спросишь — каким? — Тиль нервно облизнула губы.

— Не сейчас, — прошептал он.

— Я должна сказать еще кое-что, — выпалила Тиль, когда его лицо — непривычно серьезное, без тени насмешки на красивых губах — приблизилось.

— Может, потом поболтаем? — тихо предложил он.

— Я восхищаюсь тобой.

— Правда? — удивился Ланс и немного отстранился.

— У нас действительно у обоих была балка в жизни, в смысле, травма, гроб… ну, ты понял, — сбивчиво пояснила Тиль. Руки Ланса плавно скользнули по ее телу, рубашка, которую она решила не снимать на ночь, задралась, и горячие ладони уверенно легли на обнаженную кожу.

— Понял, — прошептал он и прикусил мочку ее уха.

— Но ты не опустил руки, — продолжила она.

Ланс обхватил ее ягодицы, сжал.

— А вот сейчас опустил, — тихо сказал он. — Матильда, твоя кожа как теплый шелк.

— Ты нашел в себе силы начать все заново, — продолжила она мысль. — Ты живешь на полную катушку, наслаждаешься каждым днем.

Ланс опустил голову ниже и, сбросив одеяло, под которым стало слишком жарко, проложил горячую дорожку поцелуев к ее пупку, и Тиль, ахнув, вплела пальцы в его волосы.

— Истинное наслаждение, — пробормотал он.

— Тебя предали — но ты доверился мне, незнакомому магу. И это после сотни лет мучений!

Ланс остановился, опершись на локти, и с тяжким вздохом опустил голову на живот Тиль.

— Я тоже должен признаться, — сказал он.

— Говори, — насторожилась Тиль, перебирая прядки его волос.

— Все было не совсем так, насчет могилы.

— В смысле? — не поняла Тиль. — Я раскопала ее, видела твой гроб и истлевший бархат, и тебя… Вернее, то, что от тебя осталось. Ты выжил благодаря перстню, верно?

— Да, — согласился Ланс, разглядывая ее пупок. — Но кое о чем я умолчал. Гроб был железным. И герметичным.

— И? — Тиль дернула его за волосы на затылке, заставляя смотреть ей в глаза.

— Я потерял сознание от нехватки кислорода, — сказал Ланс. — Скажем так, большую часть заточения я провел в отключке.

— Что? —она столкнула его с себя. — И как быстро ты вырубился?

— Не знаю, — ответил он. — Час, два, может, три от силы, — Ланс схватил ее за край рубашки, но Тиль быстро перебралась на свою кровать, прихватив подушку.

— А как же все твои россказни про сотню лет в гробу? — возмутилась она. — Ты успел и о детях подумать, и стихи сочинить…

— Время в могиле тянется дольше, — пояснил Ланс, тоже присаживаясь на ее кровать, но Матильда

спихнула его ногой.

— Ты наглый врун! — вспылила Тиль.

— Я ведь действительно провел больше века в гробу!

— О чем еще ты умолчал? — она пытливо всмотрелась в лицо Ланса, как вдруг кровать под ее попой дрогнула, подскочила, шелковое белье скукожилось, и Тиль, взвизгнув, спрыгнула на пол.

Широкие кровати, наколдованные Лансом, синхронно схлопнулись, превратившись в потертые диваны, со скрипом отъехали к окнам, оставляя на полу царапины. Тиль сдернула простыню с ближайшего дивана и быстро завернулась в нее как в тогу.

— Я сейчас наколдую заново, — виновато предложил Ланс.

— Не надо, — отрезала Тиль, направляясь в ванную. — Я уже выспалась.

42.

На территорию пансиона они заезжали как на вражеские земли: осторожно озираясь по сторонам и вздрагивая от каждого шума. Протяжно скрипнув, закрылись ворота, и кабриолет, воняющий рыбой несмотря на все магические потуги Ланса, прошуршал шинами по гравию, сворачивая к навесу у стадиона. Туи, высокие и строгие, как часовые, качнулись под порывом ветра вслед проезжающей машине.

Пансион еще спал. Окна левого крыла, залитые красками рассвета, словно пылали маревом пожара. Окна правого, погруженные в тень, казались темными норами, в которых может притаиться как мягкий кролик, так и ядовитая змея.

— У меня есть предположение, — сказала Тиль, ступая на брусчатку внутреннего дворика. — Если девочки — маги, и они изо дня в день переписывали книгу с темными заклинаниями, это могло повлиять на еще несформированные крылья. Чем светлее была энергия в исходном виде, тем печальнее последствия.

— Давай украдем эту книгу, — предложил Ланс.

— Давай, — согласилась Тиль. — Только на ней наверняка охранные заклинания. Надо составить план. А еще хотелось бы принять душ и переодеться.

Она обтянула помятую рубашку, пригладила складки на клетчатой школьной юбке. Ланс как назло выглядел безупречно: на рубашке ни пятнышка, рыжеватые волосы лежат легкой волной, как у кинозвезды. Но лицо наглое, и кривоватая ухмылка тоже никуда не делась. Ланс снял серебристую чешуйку со щеки Тиль, сбросил с пальца щелчком.

— У нас в комнате может быть опасно. Я пойду первым и все проверю.

— С каких пор ты возомнил себя командиром? — удивилась Тиль, обгоняя его на ступеньках входа в преподавательское крыло. — Нас явно ждут новые сюрпризы от злодея. Он жаждет нас уничтожить и наверняка попробует сделать это снова.

— Вот именно, — подтвердил Ланс, в два счета догоняя Тиль и задвигая ее за спину. — Кстати, это довольно странно, ты не находишь? Он словно бы спешит.

— Если в Ордене прознают о том, что творится на острове, то все планы нашего мага накроются медным тазом, — ответила Тиль, приноравливаясь к походке колдуна, так что теперь они поднимались по лестнице бок о бок. — Он собирает здесь девочек-магичек не просто так.