Крылья красных птиц

Шевченко Юлия

В тишине одновременно прозвучал двойной судорожный выдох. Девушка и демон оба не заметили, что перестали дышать. Переглянулись с неуверенной улыбкой, выходя из оцепенения.

Хотя Кайдо уже и бывал здесь, но оценить всю красоту хрустальной пещеры смог только сейчас. И всё благодаря этой маленькой человеческой девчонке, восторженно замершей рядом. С ног до головы вымазанная глиной, исцарапанная, покрытая синяками и отражёнными бликами волшебного света. Такая близкая и такая … прекрасная? Демон даже головой помотал, выкидывая из неё странные мысли.

– Ты чего? – уловила перемену в его настроении Лика.

– Так, ничего. Просто красиво здесь. Жалко ломать такую красоту.

– Жалко, – согласилась Лика, – но мы же не всё заберём. И хрусталь нам не для баловства нужен.

Она попыталась отломать один из кристаллов, но ничего не получилось, он на удивление прочно держался в стене. Лика стукнула его рукоятью ножа, кристалл откололся, но по нему пошла глубокая длинная трещина. Девушка с сожалением повертела в руках испорченный камень.

– Давай, лучше я, – Кайдо одним быстрым движением когтя аккуратно отколупнул другой кристалл у самого основания и протянул Лике.

Они пошли вдоль стены, стараясь поменьше наступать на хрустящие под ногами кристаллы. Иногда Лика поднимала отбитые кристаллы с пола, но чаще указывала на нужные камни Кайдо, и демон когтями выколупывал или аккуратно откалывал кристаллы у самого основания. Когда они обошли всю пещеру по периметру, заплечный мешок демона изрядно потяжелел.

Лика окинула взглядом сияющие стены – вроде бы их визит особого ущерба хрустальной пещере не нанёс. Интересно, того что они уже набрали, хватит на барьер? Надо бы пересчитать кристаллы. Лика высмотрела на полу относительно ровное место, покрытое только щёткой мелких белых кристалликов. Здесь можно высыпать добычу, не боясь потерять среди огромных друз собранные камни. Лика опустилась на колени на заплечный мешок, демон устроился рядом на корточках – сидеть на острых кристалликах не представлялось возможным.

Подсчёт кристаллов превратился в удивительную игру. При свете волшебного огонька они перебирали прозрачные камни, отражённые блики метались по их лицам и стенам пещеры, дробясь и многократно отражаясь в гранях хрусталя. Лика вертела в руке большой кристалл, любуясь им, когда её вторая рука наткнулась на полу на предмет, который совершенно точно не был камнем. Она рассеяно сжала пальцы и поднесла руку поближе к свету.

Сердце на миг остановилось, а потом забилось, как бешеное. Она держала в руке женскую серёжку в виде грозди маленьких серебряных цветков лесного колокольчика. Точно такая же серёжка хранилась в её комнате в красивой резной шкатулке, как величайшее сокровище. Единственная вещь, доставшаяся ей от матери. И эта серёжка была одна!

Лика осторожно покачала серьгу за крючочек. Колокольчики тихонько зазвенели. Она хорошо помнила этот звон. Одно из немногих ясных воспоминаний о маме. Длинные, чёрные, как ночь, волосы и звон серебряных колокольчиков, когда мама наклоняется к ней. Лика плохо помнит её лицо, только волосы и глаза, и почти ничего не знает о ней.

Герт рассказывал, что однажды зимней ночью незнакомая женщина постучала в двери крайнего дома Первых Холмов, прося обогреться. Одета она была не по погоде и вела за руку трёхлетнюю девочку, закутанную в несколько одеял. Их пустили, накормили, обогрели. А наутро так и не назвавшая своего имени женщина, попросила позаботиться о ребёнке и исчезла на несколько дней. Вернулась она совсем больная. И вскоре умерла, так никому и не рассказав, кто она и откуда. Оставшуюся сиротой девочку взял к себе Герт. Он же и отдал ей, когда немного повзрослела, серебряную серёжку.

В детстве Лика любила смотреть на неё и гадать, кем была её мать. Лёгонькая серьга вряд ли стоила дорого, но работы была очень тонкой. На серебряных лепестках отчётливо виднелась каждая прожилка, а язычки колокольчиков сделаны в виде пестиков цветов. Лика вдохновенно сочиняла деревенским детям, что мама её – потерявшаяся эльфийская принцесса, а папа – принц. И что он ищет её и скоро заберёт в своё королевство.

– Лика… Лика, очнись! Что с тобой? – вывел её из задумчивости встревоженный голос демона, заметившего, что девушка с остановившимся взглядом до побелевших костяшек сжимает поднятую с пола безделушку.

– А… Что? Нет, ничего, всё в порядке. Я тебе потом расскажу.

– Нет. Сейчас, – внезапно заартачился Кайдо. Цапнул её за руку и не дал спрятать серьгу. – Что это?

Пришлось рассказать.

Потом они долго сидели рядом в молчании, рассматривали в неверном свете светлячка гроздь серебряных цветов на тоненьких цепочках.

– Я ни у кого больше не видела таких серёжек, и даже ничего похожего не видела, – наконец нарушила молчание Лика. – Мама была здесь. Скорее всего, она тогда уходила сюда. Зачем? Она была волшебницей? Ей нужен был хрусталь? Но когда она вернулась, при ней ничего такого не было. Герт бы мне сказал.

– А вдруг она хотела что-нибудь спрятать здесь? – высказал предположение Кайдо.

– Спрятать, – Лика с сомнением оглянулась на отбрасывающие причудливые тени заросли гигантских кристаллов у основания стен, – тогда мы это вряд ли найдём.

– А ты попробуй почувствовать её. Я понимаю, это было давно, но она же твоя мать. И ты нашла серёжку. Думаешь случайно?

– Почувствовать…

Лика закрыла глаза, глубоко вдохнула. Лишённый внимания светлячок мигнул и погас. Темнота надвинулась со всех сторон, давя на закрытые веки.

Почувствовать…

«Мама. Мама, отзовись. Что ты делала здесь? Какая ты была?»

Камень. Только камень кругом. Он сжимает, давит. Но он живой. Горы живые. Они живут своей медленной непонятной жизнью, дышат… и помнят.

Помнят маленькую черноволосую женщину, тенью скользящую по здешним лабиринтам, не зажигая света. И высокого мужчину, вышедшего ей навстречу. Лика не видит его лица, как и лица своей матери. Чувствует только странную ауру, окутывающую его словно плащ – слабый отпечаток чужой души – сила и печаль. И ещё что-то, чему трудно дать название.

Лика открыла глаза.

– Мама встречалась здесь с кем-то, – собственный голос показался ей чужим. – Она была испуганна и зла, и полна решимости. А он – спокоен и печален. И очень одинок. И, по-моему, он был не человек.

Лика замолчала, тяжело опустившись на землю. Почувствовала на плече руку демона. Его сила огненными струйками пробежала по жилам, снимая усталость.

– Не надо, Кайдо. Я в порядке, – девушка с сожалением стряхнула его ладонь. – Уже поздно. Нам надо возвращаться.