Крылья огня
Шрифт:
Рейчел ответила не сразу:
– Главным образом страх. Я очень боялась за них. Война, казалось, никогда не кончится. День за днем твердишь себе: «Он протянет еще несколько дней, еще месяц, он доживет до конца года… осталось так мало!» Но в глубине души понимаешь: он не может жить вечно. На войне своя арифметика. Там пули, бомбы… там снайперы, которым нужно попадать в цель, хотя бы иногда. И… наверное, на войне на самом деле все определяется случайностью… – Она замолчала, старательно складывая салфетку на коленях и опустив голову, чтобы Ратлидж не видел
Помолчав, Рейчел спросила совсем другим тоном:
– Это и все, о чем вы беседовали с мистером Чемберсом?
– А чего вы от меня ожидали? Что он обрадуется мне и охотно откроет ящик Пандоры?
– Нет, – задумчиво ответила Рейчел. – Сама не знаю, чего я ожидала. Правда, не знаю.
– Оливия любила цветы? Например, фиалки? Она не сажала их в саду возле Тревельян-Холла? Или на пустоши, на болотах?
– На границе владений Тревельян-Холла всегда росли фиалки. Понятия не имею, кто первый посадил их там. Точно знаю, что их очень любил Николас. Ну а на болотах… – Она покачала головой. – Не помню, чтобы когда-нибудь натыкалась там на фиалки. Правда, я их никогда и не искала.
– Я распорядился еще раз прочесать болота. Искать тело Ричарда.
Рейчел вздохнула:
– Думаете, найдете? Прошло столько лет…
– Кто знает? Надо проверить.
– Представляю, как обрадовался констебль Долиш!
Ратлидж пожал плечами:
– Я не спрашивал, как он относится к моему приказу. Просто попросил его организовать поиски.
Некоторое время Рейчел молча смотрела на него, а потом спросила:
– Вы привыкли настаивать на своем, да?
Ратлидж удивился:
– Нет, я редко настаиваю на своем. Но если что-то нужно сделать и местные могут справиться лучше меня, я рассчитываю на их помощь. Долиш знает, кого можно выделить для такой работы…
– А вы тем временем сидите в теплой и сухой гостинице! – раздраженно заметила Рейчел.
– Не совсем так. Кстати, сегодня я вас видел. Вы шли в Тревельян-Холл. Зачем?
Траск принес их заказ: котлеты для Ратлиджа, куриную грудку для Рейчел. Он подчеркнуто долго накрывал на стол и на время избавил Рейчел от необходимости отвечать.
К тому времени, как Траск отошел, она успела придумать подходящий ответ. Правда, у Ратлиджа имелся для нее еще один вопрос.
Среди ночи к нему в дверь постучали; Ратлидж испуганно сел на кровати.
– Кто там? – крикнул он, откашливаясь и пытаясь нашарить рукой фонарик.
– Констебль Долиш, сэр! – Судя по голосу, констебль очень радовался тому, что извлек Ратлиджа из теплой постели в три часа ночи. – Похоже, мы кое-что нашли. Там, на болотах.
Ратлидж отшвырнул одеяло и потянулся за брюками.
Глава 14
В большом городе по ночам никогда не бывает по-настоящему темно. Но в таком месте, как Боркум,
– Вам лучше ехать на велосипеде, чем в автомобиле, – посоветовал Долиш. – Мы поедем напрямик, полями. Срежем путь.
Потирая ушибленную ногу, Ратлидж кивнул и сел в седло. Бок о бок они крутили педали по мокрой дороге. По сигналу Долиша остановились у приемной доктора Хокинза. Доктор, кипя негодованием, вывел свой велосипед и без единого слова присоединился к ним.
Дорога была долгой и мокрой; Ратлиджу, не знавшему, куда они едут, пришлось следовать за едва различимой фигурой констебля. За ним двигался мрачный, неразговорчивый Хокинз. Уютнее всех сейчас, ночью, чувствовал себя Хэмиш. Перед тем как попасть на фронт, Хэмиш Маклауд разводил овец и коров; он радовался знакомой обстановке.
Пустошь и болота находились в нескольких милях от деревни, даже если ехать напрямик. Долиш срезал дорогу через поля, рощицы и по холмистым лугам – один раз они спугнули стадо спящих коров.
Вересковая пустошь оказалась не такой, как ожидал Ратлидж. Да, местность действительно пустынная. Да, бесплодная. Да, холмистая. Но он увидел камни и болота, ручейки, которые впадали в тихие заводи. Там и тут росли чахлые кустики, похожие на робких духов земли. Самой поразительной была тишина. Тихо шелестел ветер, который, казалось, шептал что-то неуловимое для человеческого слуха. Впрочем, и ветер не нарушал тишины. С холма поспешно сбежали призрачно-белые овцы, они толкались и блеяли. После них остался сильный запах мокрой шерсти, смешанный с запахами моря и гниющей земли.
Прошло почти два часа, прежде чем они добрались до места назначения; Ратлидж так и не понял, как констебль находил дорогу в темноте; никаких вех и особых примет он не разглядел. Тропы были, но они разбегались во все стороны, как будто и не думали вести в каком-то определенном направлении или к определенному месту.
Впереди показалась большая груда камней. Вглядываясь в нее в темноте, Ратлидж подумал: развалины каменноугольных копей. Потом они заметили костер, который развели люди, чтобы согреться, если не обсушиться. Дождь перестал, но в воздухе осталась липкая сырость. В таком месте пятилетний ребенок даже летом мог умереть от холода и сырости.
На каменной косе, там, где эрозия за долгие годы расширила излом, лежала жалкая кучка костей. Самая большая белела во мраке. Ратлидж слез с велосипеда, оставив его на попечение человека, одетого в грубую одежду, он появился словно ниоткуда.
– Черепа нет, – сказал Долиш, обращаясь к Хокинзу. – Как и таза; я вам уже говорил. Только маленькие косточки и большая кость вон там. Что вы можете о них сказать, сэр? – Кто-то посветил на кости фонарем; луч выхватывал из темноты ноги и лица усталых местных жителей.