Крылья распахнуть!
Шрифт:
«Уже почтил, – настороженно подумал Бенц. – Без просьб».
Хозяин сделал было широкий приглашающий жест, но прервал его на середине, потому что в руке он держал медный подсвечник и свеча от резкого движения чуть не погасла.
– Вы всех государственных преступников так приветливо встречаете? – поинтересовался Дик. Он хотел сказать это с небрежной иронией, но от волнения охрип, вопрос прозвучал попросту сварливо.
– До сих пор ни один государственный преступник не навещал меня в моем уединении, – отозвался хозяин. – Но вы уже в доме, а значит,
– Весьма вам признателен, – покривил душой Бенц, который никакой признательности не чувствовал и сеору Дэмиано до конца не поверил.
Юноша угрюмо глянул вниз, на каменный пол. В самом деле, он наследил так, что трудно не заметить. Проклятый голубиный помет с балкончика! Хорошо, что стражникам с крыльца не видно было следов. Или они не опускали глаз. Смотрели в лицо здешнему хозяину, учтивому и предупредительному человеку. Смотрели – и прятали страх…
А сеор Дэмиано уже неспешно шел по холлу. Бенц, возведенный в ранг гостя, последовал за ним.
Свет метался по рядам книг, тени шарахались в углы и колыхались там, словно корчась от ужаса.
Чтобы скрыть тревогу, Дик сказал:
– У вас впечатляющее собрание книг, ваша милость…
– В самом деле? – польщенно откликнулся хозяин. – Вам нравится моя скромная библиотека, капитан?
Дик отступил на шаг:
– Капитан, говорите? Разве мы знакомы?
Хозяин гулко расхохотался – и эхо заметалось, задергалось под сводами холла.
– Дорогой гость, если для вас так важно сохранить инкогнито, снимите капитанский шнур! Есть такое понятие – неосторожность!
Дик про себя выругался. Конечно же! Витой многоцветный шнур, сегодня утром врученный ему в городской ратуше!
– У меня сложилось впечатление, – продолжал сеор Дэмиано, – что вы к нему не успели привыкнуть. А если учесть вашу молодость… и то, что сегодня в ратуше вручали дипломы выпускникам небоходной академии… Есть такое понятие – сообразительность.
– Есть такое понятие, – не стал спорить Дик.
– Я вас буду именовать просто «ваша милость». Если не желаете – не представляйтесь. А мое имя вы уже слышали. Я книготорговец.
– А-а, тогда понятно…
– Что вам понятно? – Сеор Дэмиано был явно уязвлен. – Это не лавка. Торговлю я веду в пристройке, вход с другой стороны. И больше покупаю, чем продаю. Средства позволяют мне вести торговлю для развлечения, себе в убыток.
– Да я не имел в виду… – начал было Дик.
Но хозяин перебил его так твердо, словно не слышал оправданий:
– Там, в лавке, я продаю в основном слезливые стишки для барышень. И дребедень вроде романов Неведомого Странника. Ну, вы наверняка слышали: всякие выдумки, приключения лихих героев…
Дик не только слышал про эти романы, но и с удовольствием их читал, однако не стал перебивать раздраженного хозяина.
– А эти книги… ни одна из них не покинет своей полки, пока я жив. Это собрание для души. Кстати, в лавке книг значительно меньше.
Сеор Дэмиано очень медленно двинулся вдоль стен, неся свечу так, чтобы
«Кровавая распря меж наследниками графа Эордамского».
«Претрагичное сказание об осаде замка Вейроль».
Гарам Арфосский «Жизнь как путь к смерти».
«Жизнеописание Гуго из Вессалии, душегуба, колесование принявшего».
«Пятьдесят способов добывания правды пыткой, изложенные эрлом Джагелом Уэсти».
«Повесть о Хагене Тяжком Молоте, короле-воителе».
Ролан Эдувиль «Странствия по реке Гинди. Храмы зверобогов, обряды и тайны».
«Великая битва у Черной скалы. Записи очевидцев».
«Процесс Матильды Гюйе, детоубийцы».
Среди темных томов, повествующих об убийствах, предательстве, войнах, пытках, смерти, вдруг мелькнул светло-синий переплет. На корешке вытеснены были золотая веточка и два слова: «Веллиэн. Сонеты».
Дик вскинулся, словно заметил в толпе жутких головорезов милое личико знакомой барышни.
– Этой книжке страшновато здесь.
Хозяин, не удивившись, откликнулся:
– Этой книжке уже ничего не страшно. Уже девяносто четыре года ее ничем не испугаешь – с того дня, как на страницу с «Сонетом о мотыльке» пролилась кровь сеореты Флоры диль Веччо, зарезанной из ревности собственным братом. Страницы слиплись от крови, книга не раскрывается.
– У вас тут все книги такие… веселенькие?
– О да. Кто-то подбирает книги по астрологии, кто-то коллекционирует поэзию, а меня интересует темная сторона человеческой души. Кроме того, среди собрания есть книги, попавшие сюда за свою необычную историю, вроде этого томика сонетов. Или, например, «Слово богов» – с этой книгой в руках поднялся на эшафот Гектор Лишенный Дворянства, убийца короля Ригардо Непреклонного. Священная книга вместе с пожитками казненного досталась палачу, у которого впоследствии ее выкупил некий библиофил. Или вот, взгляните, вам как небоходу будет интересно… на шкафчике лежит, я вам посвечу. Экземпляр попал ко мне недавно, я еще не придумал, куда его поместить.
Чтобы не обидеть учтивого хозяина, Бенц раскрыл лежащий в круге света на низком шкафчике темно-бурый переплет. Внутри обнаружилась кипа листов, исписанных густо и четко. Дик скользнул глазами по верхнему, заинтересовался, перевернул две-три страницы – и мир вокруг перестал существовать для молодого капитана.
– Эта лоция, – рассказывал тем временем сеор Дэмиано, – приобретена мною у вдовы некоего Лодовико Тоцци, повешенного за контрабанду. Подозревали в контрабанде еще его отца, но старый лис был достаточно изворотлив, его так и не смогли прихватить на горячем. А молодой лисенок оказался простоват и неосторожен. К тому же есть такое понятие – самонадеянность, и Лодовико Тоцци… Ваша милость, вы меня не слушаете!