Крылья
Шрифт:
— Но почему? — не раз обращалась Кэсси к Нэнси Фэйрстоун. — Зачем мне это? И как я могу хорошо летать, если отправляюсь в полет в четыре часа утра после ночи, проведенной на званом вечере?
— Значит, надо назначать полет на более позднее время.
Мистер Уильямс это поймет. Он хочет, чтобы по вечерам вы выезжали в свет.
— А я не хочу! — Кэсси и здесь, в Лос-Анджелесе, сохранила свое природное упрямство. На этот раз она твердо решила выиграть сражение. — Я бы с большим удовольствием осталась дома и почитала что-нибудь про его самолеты.
— Нет, это не то, что
Пока победа Обычно оставалась за Нэнси, однако несколько раз Кэсси удавалось увильнуть от неприятных обязанностей. По вечерам она предпочитала одиночество. Гуляла по пляжу, писала письма Нику, сестрам или матери. Она отчаянно тосковала по родным, по людям, среди которых выросла. В те минуты когда она писала Нику, сердце у нее по-настоящему болело. Иногда, в те моменты, когда Кэсси рассказывала ему о своей жизни в Лос-Анджелесе, у нее появлялось ощущение, будто из нее выкачали весь воздух и нечем стало дышать. Кэсси тосковала по их совместным полетам, задушевным беседам, даже спорам. Ей хотелось рассказать, как сильно она по нему скучает, однако на бумаге это выходило странно и ненатурально. Так, во всяком случае, ей казалось. Не раз она рвала письмо и начинала снова. Рассказывала про самолеты, на которых теперь летает.
Ни ему, ни родным она не сообщала подробностей о своей светской жизни. Для Кэсси она ровным счетом ничего не значила, сколько бы ни писали о ней в газетах. Нэнси нашла массу молодых людей, готовых сопровождать ее на званые вечера. Большинство из них абсолютно не разбирались в самолетах. Некоторые, в основном молодые актеры, появлялись с Кэсси только для того, чтобы их увидели вместе. Вообще все сводилось к тому, чтобы тебя видели. Знали, где ты появляешься и с кем. Кэсси не хотела, чтобы ее видели ни с одним из этих молодых людей. Чаще всего они вместе позировали для фотографий, а потом ее отвозили домой, и Кэсси укладывалась в постель, счастливая, что избавилась от них. Единственным, что скрашивало эту новую «звездную» жизнь, били самолеты.
Полеты действительно приносили ей счастье. Подниматься в рассветное небо на «фаэтоне», ставить рекорды по скорости — ничего прекраснее этого она не знала. И опаснее, пожалуй, тоже. Однако к своему удивлению, Кэсси очень скоро ощутила, как оттачивается на этих великолепных машинах ее летное мастерство. Она училась управлять тяжелыми самолетами и даже исправлять их недостатки. Она указывала на них инженерам и участвовала вместе с ними в совершенствовании самолетов. К ее суждениям начали прислушиваться. Все здесь восхищались мастерством ее пилотажа и понимали ее с полуслова. Любой пилот мог бы только мечтать о таком. В те минуты, когда Кэсси находилась в воздухе, никаких вопросов не возникало. Она любила такую жизнь и была счастлива.
Однажды после полудня, когда Кэсси выходила из скоростного военного истребителя с новым мотором «мерлин» после короткого полета над Лас-Вегасом, кто-то подал ей руку, помогая выйти из самолета. Она с удивлением увидела Десмонда Уильямса, как всегда одетого безукоризненно. Легкий ветерок чуть приподнял прядь волос над его лбом, отчего Десмонд показался ей моложе и приятнее, чем всегда.
— Хорошо полетали?
— Я — да. Но вот ваш «мерлин» меня разочаровал. По-моему, он не годится для того, что мы хотим получить от этого самолета. Придется попробовать что-нибудь другое. У меня есть кое-какие мысли, и я собираюсь обсудить их завтра с группой разработчиков. При взлете самолет накренило влево.
Это необходимо исправить.
Кэсси постоянно думала о его самолетах, о разнообразных проблемах, которые требовали разрешения. По ночам она видела эти самолеты во сне, а днем старалась довести их до совершенства. Глядя на нее, Десмонд снова, в который раз, поразился тому, что услышал. Она просто сокровище!
Кэсси стояла перед ним, откидывая с лица волосы и разглаживая форменную юбку. Порой она тосковала по своим старым комбинезонам и по тем дням, когда не приходилось думать о том, как она выглядит во время полета. Для нее это и сейчас не имело никакого значения.
Десмонд улыбнулся:
— Похоже, вам нужна небольшая передышка. Как насчет того, чтобы пообедать вместе сегодня вечером?
Это предложение ее удивило. Что у него на уме? Может, ему что-нибудь не нравится? Он еще ни разу никуда ее не приглашал. До сих пор их отношения оставались чисто деловыми.
— Что-нибудь не так, мистер Уильямс? — Кэсси встревоженно смотрела на своего босса.
Может быть, она боится, что он ее уволит? Уильямс рассмеялся и покачал головой. Нет, она просто прелесть.
— Только одно: вы слишком много работаете и совершенно не представляете себе, какое вы чудо. Все в полном порядке. Я просто подумал, что неплохо бы пообедать вместе.
— Да, конечно, — смущенно пролепетала Кэсси.
Интересно, как это будет выглядеть? Он такой красивый, такой элегантный, такой совершенный во всем и такой богатый. Этот человек ее немного отпугивал. Нэнси, правда, не раз говорила о том, каким интересным и занимательным собеседником он бывает. А Нэнси, по-видимому, хорошо знала своего шефа. Кэсси, однако, все еще немного побаивалась его.
— В Лос-Анджелесе немало хороших ресторанов. В какой вы хотите пойти? Французский, итальянский? Я думаю, вы уже успели их узнать.
— Да. — Кэсси взглянула ему прямо в глаза, на минуту преодолев робость. — Но меня это вовсе не радует. Это мне совсем не нравится.
— Да, я слышал, — улыбнулся Уильямс. — Как я понял, слишком плотный график светских мероприятий вас раздражает?
Он смотрел на нее почти по-отечески, невзирая на свой возраст. В эту минуту Кэсси поняла, почему Нэнси Фэйрстоун так ему предана.
— Это еще слишком мягко сказано. Не понимаю, почему я должна куда-то выезжать каждый вечер, если на четыре часа утра у меня намечен испытательный полет. Для вашей же компании, кстати говоря.
— Может быть, стоит перенести полет на более позднее время?
Кэсси застонала в ответ:
— Вот и Нэнси так же говорит. Но полеты — это самое важное. Все эти светские выезды не имеют абсолютно никакого значения.
Он на минуту остановился, глядя на нее сверху вниз. Впервые Кэсси заметила, какой он высокий. Да, Уильямс очень представительный мужчина.