Крым-2. Остров Головорезов

Аверин Никита

— А где Штемпель, профессор в конце концов?

— Штемпель погиб. Еще в Советском. Прикрывая наш отход. Мутанты-нетопыри.

Филателист вздохнул. Еще одним листоношей стало меньше в Крыму... Слишком быстро они уходили — надежные друзья и това­рищи.

— Слыхал, — сказал глава клана неформально, по-дружески, — у Контейнера племяша похитили. Помнишь пацаненка с бумеран­гом? Того самого. И кто похитил — неясно, выкупа не требуют, условий не ставят. Прямо из Джанкоя, как — ума не приложу.

Пошта замялся.

— Ну,

вообще-то он сам сбежал, Костя-то, — виновато сообщил Пошта. — С нами. В экспедицию.

— Да ну? — хлопнул себя по коленям Филателист. — Ай да Ко­стя, ай да сукин сын! Весь в дядьку пошел! Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня, жив, негодяй! А чего ж вы его обратно-то не вернули?

— Времени было жалко, да и пацан толковый...

— Ну да, ну да, — покивал Филателист. — Может, оно и к луч­шему. Всяко безопаснее, чем сидеть в Джанкое под бомбами и ис­пытывать на себе гнев Контейнера. Где он, пацан этот? Куда при­строили?

— В актовом зале сидит, в сером балахоне...

— Что-о?! — Филателист аж привстал. — Ты притащил ребенка в это змеиное логово?!

— У меня не было выбора, — начал оправдываться Пошта.

Филателист горестно вздохнул.

— Ох и времена настали! Уже и дети воюют... Ладно, Пошта. Слушай меня внимательно. Твоя миссия — важнее всего на свете. Важнее тебя, меня, Кости, всего клана листонош. Ты должен во что бы то ни стало добраться до бункеров. Ты и Бандеролька, раз уж вы разделились. Проникнуть в них, добыть содержимое и сделать все, чтобы оно не попало в руки таким, как эти придурки — Рыжех­вост, Дорошенко, Арслан Гирей и прочие Волобуевы.

Сделав паузу, Филателист опять погладил свои знаменитые усы.

— Здесь я уж как-нибудь сам разберусь, — продолжил он. — То, что противников много, иногда играет на руку не только им. Слиш­ком глубоко гнездятся корни ненависти в их сердцах. Пираты не­навидят татар, татары — казаков, казаки презирают горожан, те, в свою очередь, боятся, а значит — ненавидят пиратов. Ты замечал, что в основе ненависти всегда лежит страх? В первую очередь — страх непонятного, чужого. Молится не так — враг. Кожа другого цвета — враг. Говорит на другом языке — архивраг! Нет, эти ребят­ки каши вместе не сварят. Нервы они нам, конечно, под Джанкоем знатно потрепали, но цитадель взять не смогли. Я так думаю, что за пару деньков челночной дипломатии рассорю я всю эту гоп­компанию к чертовой матери.

Филателист самодовольно хмыкнул, а Пошта подумал: этот может.

— Ты же, брат Пошта, отправляйся туда, куда шел — на Кара-Даг. Самый короткий путь лежит через Коктебель, но будь осторо­жен, по слухам, там активизировались морские гады, подводные мутанты выбрались на берег и бесчинствуют там. Когда дойдешь до Кара-Дага, найди батискаф, профессор Кайсабек Аланович должен разобраться, как им управлять. И спускайся в бункер, не медли...

— Я все понял, — кивнул Пошта. — Я все знаю. Но у меня сердце кровью обливается при мысли, что я оставлю вас здесь одного, сре­ди врагов.

— Иди-иди, брат, — усмехнулся Филателист. — Я ведь тоже листоноша, а значит, все будет хорошо.

Когда Пошта и Филателист выбрались из кладовки, в коридо­рах дома культуры (ныне — штаба ополчения) царила нездоровая суета. Конвоиров отчитывал немолодой казак — «как это потеря­ли? Какой еще к чертям сектант забрал?», публика, жаждущая продолжения спектакля, нервничала, личная охрана пиратского адмирала повздорила с казаками, которые, в свою очередь, задирали татар... Обстановочка была — как открытая бочка с бензином, только спичку кинь.

Вдобавок в зале прибавилось серых балахонов — наверное, адепты Серого Света, теперь уже настоящие, пошли искать про­павшие комплекты униформы.

— Так, — оценил ситуацию Филателист. — Пойду я переговоры переговаривать. А ты давай-ка сматывайся отсюда, пока тебя не разоблачили, сектант липовый. И отряд уведи. А то устроите тут драку — и все переговоры коту под хвост.

— Служу Серому Свету... — пробормотал Пошта и пошел про­бираться к своим.

На полпути его схватили сзади за рукав — неагрессивно, но тре­бовательно.

— Стоять, сволочь сектантская!

Пошта обернулся, не поднимая головы. Из-под низко опущен­ного капюшона видны были только ботинки обидчика.

— Что вам было надо от Филателиста? — спросил назойливый незнакомец.

— Именем Серого Света, — забормотал Пошта, готовясь ляг­нуть противника в пах.

Но тут с него сорвали капюшон, и Пошта осознал, что стоит нос к носу с братом листоношей по имени Сургуч.

— Пошта? — изумился тот.

— Тише, — прошипел Пошта, натягивая капюшон обратно. — Не шуми, Сургуч.

— Ты что тут делаешь?!

— То же, что и ты, — ответил Пошта. — Выполняю тайную мис­сию. А ты мне мешаешь.

— Понял, — сказал Сургуч. — Расходимся.

Листоноши синхронно развернулись и пошли в разные сторо­ны: Пошта к своему отряду, а Сургуч (как предположил Пошта) — негласно охранять Филателиста.

— Уходим, — сказал Пошта своим. — Быстро, но тихо.

— А как же переговоры? — осведомился голосом профессора Кайсанбека Алановича один из серых балахонов.

— Без нас разберутся, не маленькие. Нам надо двигаться в Кок­тебель, а оттуда — в Кара-Даг.

— По морю пойдем? — с надеждой спросил самый маленький балахон, висящий складками на тощей фигуре Кости.

— Нет. Поверху. Через горы.

— Опять! — заныл Костя. — Не хочу в горы, хочу в море.

— Молчать! — чуть повысил голос Пошта. — И идти за мной. Сейчас нам надо выбраться из толпы, никого не убить при этом и не попасться настоящим сектантам на глаза. Поэтому — отряд, за мной тихим шагом марш!

Часть 2.

И ГРЯНУЛ ГРОМ…