Крымский цугцванг 1
Шрифт:
И в итоге Дмитрий Сергеевич Романов победил с абсолютным перевесом, набрав как в давние советские времена девяносто три и четыре десятых процента. Это не девяносто девять застойных, но, тем не менее, явилось оглушительной победой.
Западные наблюдатели, разумеется, оспорили итоги, указав на множество нарушений в процессе выборов.
Романову на них было наплевать. Он признавал обозначенные нарушения, но все это было мелочь. Выборы были действительно демократическими, пусть в провинции кое-где и использовали по привычке административные рычаги. Чиновники есть чиновники. Но самое главное, и это понимали
Поэтому на Запале вяло попротестовали, а затем спокойно, как само собой разумеющее, признали избранного президента.
По договоренности, одним из первых указов он восстановил должность премьер-министра и назначил на нее Ларионова. Каргузов стал министром иностранных дел и первым заместителем премьера, Семенов остался председателем Госдумы, а Николаева также стала первым заместителем премьера, курирующим силовые структуры. Последнее заставило Запад поторопиться согласиться и с выборами, и с назначениями. Елена Олеговна была известна, как агрессивная защитница прав человека. При чем не формальная, а действительная. Пусть теперь силовики помучаются.
Кажется, все! Он удивился, с какой легкостью стал президентом. Сидит теперь в Кремле, демонстрирует всему миру академическую улыбку. В Белом доме работает правительство, мешая, как всегда, развиваться экономике, на Охотном ряду бузят депутаты Госдумы, принимая то ли с перепоя, то ли от избытка эмоций странные законы.
Придремав на ярком солнечном свете, Дмитрий Сергеевич лениво подумал, что все это сон, а когда он проснется, то снова окажется в скромной квартирке в одну комнату.
Негромкий стук дверей — принесли заказанный чай, — заставил его прийти в себя. Хватит удивляться, пора работать, засучив рукава. Благо первые заботы были уже налицо.
Государственная дума тянула с одобрением Парижских соглашений. Тех самых, которые он недавно подписал. Вчера американский посол был в МИД и заявил по этому поводу протест. Заместитель Каргузова, который его принял, сразу же отклонил протест, указав на то, что Россия еще не исчерпала положенный срок.
Обнаглели, сволочи! Эдак скоро они начнут указывать с какой ноги ему вставать. Импульсивный Ларионов вообще хотел заявить протест в Вашингтон, но Романов отсоветовал. Не та обстановка в России, чтобы обострять международное положение. Кроме того, Романов в принципе не понимал необходимости обострять отношения. Ни с США, ни с Западом, ни со странами других континентов.
— Ты пойми, — с недавних пор они были на ты, да и вообще сдружились. — Есть люди горбатые, есть дураки, а есть американцы. Что ж их за это ругать, их жалеть надо.
На неприязни к конфликтам он и построил свою речь в Государственной Думе на заседании, посвященной утверждению Парижских соглашений.
Поначалу заседание хотели сделать закрытым.
— Зачем это, — удивился Романов на предложение председателя Госдумы. — Ничего тайного не будет. Василий Аркадьевич, ваши работники явно перестарались. Наша позиция хорошо известна. И если мы еще раз повторим свои доводы, хуже от этого не будет. А вот нашим противникам засекреченность окажется явно кстати.
Семенов подумал и согласился. Что-то было такое в теперешнем президенте. То ли умение предвидеть будущее, то ли умение говорить,
Речь президента оказалась несколько необычайной. Начал он ее, как и ожидалось, с внешней политики.
— Я, — сказал Романов, — прекрасно понимаю всех тех, кто выступает против этих соглашений. Национальная гордость россиян сильно уязвлена. Никогда еще со времен, наверное, Батыя и нашествия Сигизмунда III в Смутное время наша страна не оказывалась в столь сильном унижении. Если почитать зарубежную прессу, то можно подумать, что мы уже совсем ослабли и сломлены.
Но на этот раз у России есть возможность строить свою экономику и оборону. Она сохранила свои границы. Мы сумели избежать бессмысленной войны с Западом, которую, безусловно, бы проиграли.
Он остановился на несколько мгновений, давая возможность радикальным и нетерпеливым депутатам зашуметь в несогласии.
— Проиграли бы не в плане военного разгрома, — пояснил, наконец, Дмитрий Сергеевич. — Но… сотни тысяч человек погибших и триллионы рублей расходов. Нужна ли нам такая победа?
Теперь для нас важно сохранять ровные отношения со всеми странами, разумеется, без ущерба для интересов России. Более крупных задач в сфере внешней политики я не вижу. За годы моего президентства Россия не будет излишне активной в сфере на международной арене. Речь идет не о политике изоляционизма, а о разумном выделении наиболее важных сфер, которыми и надо заниматься.
А затем, к удивлению депутатов, президент перешел к внутренней политике. Прошуршав бумажками, он заговорил:
— Теперь наша задача — развивать Россию. Жизнь обычного человека должна постоянно улучшаться. А это требует решения нескольких крупных задач, которые стоят перед государством и обществом уже который год:
во-первых, структурные преобразования экономики;
во-вторых, финансово-банковская реформа;
в-третьих, реформы в юридической сфере;
и, в-четвертых, реформы в сфере социальной, в том числе в сфере образования, здравоохранения, пенсионной и т.д.
Я, конечно же, здесь выделил далеко не все, необходимо решать десятки, если не сотни задач, крупных и мелких, но не менее важных. И только с их решением мы можем честно смотреть в глаза своему народу.
Все мы прекрасно знаем, что эти реформы обозначены еще в конце ХХ века. И с той поры каждый президент заявлял об их приоритетном развитии, чтобы затем забыть о них.
Дмитрий Сергеевич оторвался от бумажек и, улыбнувшись, заметил:
— Поэтому я, хотя по из традиции,тоже должен заявить о их важности. Ну, а как они будут решаться, вы увидите.
Часовая речь президента больше походила на программное заявление, а не выступление в защиту непопулярного договора. Так оно, собственно, и было. Семенов только теперь, сидя в председательском кресле, понял, что президент сегодняшним заявлением не только набрал себе очки, но и сплотил общество. Выдвинув более важные и, самое главное, понятные для людей задачи, он отодвинул в сторону внешнеполитическое поражение, в общем-то довольно далекое для основной части населения. И если сейчас СМИ не будут раздувать содержание Парижских соглашений, то о них скоро все забудут, кроме группки фанатиков и оголтелых славянофилов. А уж как затыкать рот СМИ, Российское государство учить не надо.