Крымский излом

Михайловский Александр Борисович

– Есть мнение, - сказал Сталин, - что товарищу Шапошникову необходимо предоставить отпуск для поправки здоровья. Сдадите Генштаб своему второму заму. Генерал-лейтенант Василевский будет у нас в ближайшее время заниматься Юго-Западным направлением и, персонально, фон Клейстом. Завтра утром вам необходимо будет вылететь в Крым, в Евпаторию. Там вы пройдете полное медицинское обследование у ИХ врачей. Мы знаем, что с ранеными они творят настоящие чудеса, чуть ли не мертвых воскрешают, так что надэемся, что и вам они смогут помочь.

А пока вы будете находиться на обследовании и лечении, вам будет предоставлена возможность изучить дальнейший ход этой войны, так как

она протекала в их истории. Также вам будет поручено систематизировать и наш и их боевой опыт, и составить свои рекомендации по внесению изменений в наши боевые уставы и наставления. Мы должны знать - какие виды боевой техники необходимо разработать и производить для того, чтобы парировать вероятные угрозы, как со стороны немцев, так и со стороны англо-американцев.

Маршал Шапошников нахмурился, - Товарищ Сталин, скорее всего наша промышленность пока не в состоянии обеспечить всю Красную Армию техникой, какая стоит на вооружении отдельной мехбригады. У нас нехватка даже обычных грузовиков, а для механизированных частей необходимо еще и большое количество колесной и гусеничной техники... Заводы просто не справятся с их производством в нужном количестве.

Сталин с Берией опять переглянулись, - Видите ли, Борис Михайлович, часть необходимой нам техники мы сможем получить у американцев по ленд-лизу. Но и это не главное. Нам предлагается разделить Красную армию на три неравные части....

Первая и самая малочисленная из них, это мобильные рейдовые механизированные и конно-механизированные бригады и, возможно, отдельные корпуса, предназначенные для решения действительно особых стратегических задач. Например, разгром вражеских армий на всю глубину стратегического построения с выходом в глубокий тыл.

Вторая часть нашей армии должна состоять из механизированных штурмовых бригад, предназначенных для прорыва эшелонированной вражеской обороны и ведения боевых действий в густо застроенных населенных пунктах. Тут предполагается сделать упор не на мобильность, а на выучку личного состава и огневую мощь... Не забывайте, нам в любом случае еще Берлин штурмовать.

– В старой армии такие части называли гренадерскими, - заметил Шапошников, - но не суть важно.

– Есть мнение, - Сталин огладил усы, - назвать их отдельными штурмовыми бригадами. По моему, так будет лучше.

– Можно и так, - кивнул маршал, - Тоже звучит очень грозно. А как быть с обычной пехотой?

– Как вы сказали, обычная пехота, это самый многочисленный род войск в любой армии мира. Поэтому, линейные пехотные части, предназначены для ведения оборонительных боев в чистом поле и занятия территории уже оставленной противником. Для таких частей, рекомендуется усилить огневую мощь за счет производства носимых единых пулеметов типа немецкого МГ-34, или пулемета из будущего "Печенег". Два пулемета на отделение, это огневая мощь способная остановить наступательный порыв вражеской пехоты. В качестве ручного противотанкового предлагается производить одноразовые и многоразовые ручные гранатометы с кумулятивными и осколочно-фугасными боевыми частями.

Шапошников задумался, - То есть, мобильность обычной пехотной части не изменится, а только увеличится огневая мощь...

– Ви правильно поняли товарища Берию, - кивнул Верховный, - только надо будет составить для командиров такие наставления, чтобы все свободное от наступления время, пехота совершенствовала бы свою оборону. А-то вопиющие вещи выясняются. Стоят, понимаешь, в обороне неделю, а окопы только по пояс, сектора стрельбы не размечены, НП и КП не замаскированы - послезавтра все равно наступать.

А когда завтра немец наносит упреждающий удар - имеем разгром и повальное бегство. Такое больше не должно повториться!

– Товарищ Сталин, - кивнул маршал, - я обратил внимание, что особая бригада на каждом промежуточном рубеже вкапывалась в землю, как немцы и французы в ту войну под Верденом. Потому-то и их потери в людях были минимальные, а противнику наносился существенный урон...

– Кроме того, - Берия сверкнул стеклами пенсне, - вам необходимо определить потребность в чисто танковых частях и соединениях которые могут быть применены для встречного удара по вражеским моторизованным частям уже прорвавшим наш фронт. В ТОЙ истории, знаете ли, были прецеденты, когда недооценка этого момента привела к большим потерям. Мы не имеем права наступить на эти грабли еще раз.

Шапошников кивнул, и Сталин с довольной улыбкой подвел итог всему сказанному, - Вот, видите, Борис Михайлович, ви все правильно поняли, поезжайте в Крым, лечитесь и, заодно, займитесь этим вопросом вплотную. Мы с нетерпением ждем от вас серьезных результатов. Чем быстрее и с меньшими потерями мы разгромим фашистов, тем лучше будет наше положение в послевоенном мире. Товарищ Берия позаботится, чтобы вы, как начальник Генштаба, даже там получали всю оперативную информацию по фронтам, на этот раз полностью и без купюр. Все товарищ Шапошников, идите и готовьтесь к отъезду. А ваш рапорт я рву, как написанный в момент резкого ухудшения самочувствия.

Когда маршал Шапошников вышел, Сталин посмотрел на Берию и удовлетворенно кивнул. Была решена судьба еще одного хорошего человека.

Аннотация:

Часть шестая "Бросок на Север". Часть кораблей соединения из будущего должны быть переведены на север в Арктику. Судьба конвоев PQ, снабжение по ленд-лизу и необходимость парализовать деятельность так называемой Арктической эскадры, заставляют советское командование спешить. Из Америки вызван молодой Перспективный дипломат А.А. Громыко. Теперь после советских побед на земле и на море. После пропуска турками итальянского флота. Громыко должен вырвать у президента Иненю разрешение на проход русских боевых кораблей. Справится - заменит престарелого Молотова на самом высоком посту в советской дипломатии. Не справится - попадет на Лубянку, как это и было заведено в те годы.

Часть 6 - Бросок на Север

26 января 1942 года, Утро. Севастополь, Северная бухта, крейсер "Молотов". Посол по особым поручениям Андрей Андреевич Громыко

Палуба крейсера подрагивала под ногами. Свежий морской ветер, пополам с мелким, как пыль дождем хлестал в лицо. Берега прикрывали бухту от крутой волны, но море впереди все было покрыто белопенными барашками. Позади был внезапный вызов в Москву и многочасовой перелет на пилотируемом прославленным полярным летчиком майором Энделем Пусэпом четырехмоторным бомбардировщиком Пе-8 по маршруту Вашингтон - Галифакс - Рейкявик - Лондон - Москва. Заунывный гул моторов, белый облачный ковер далеко внизу. Избегая капризов погоды, майор Пусэп забрался на звенящую двенадцатикилометровую высоту. Самолет не был оборудован герметичной кабиной, поэтому от перелета на всю жизнь осталось ощущение сушащей глотку кислородной маски. Но все равно утомляет, вместе с посадками для дозаправки 48 часов в воздухе.