Крымский излом
Шрифт:
Я уже просил товарища Сталина переименовать авианесущий крейсер, дав ему более подходящее имя, но получил вежливый отказ, - Товарищ Кузнецов, в будущем вам было оказано высокое доверие, вашим именем был назван лучший корабль флота. Мы можем переименовать его только, если вы сильно проштрафитесь... Подумайте над этим?
– Ну, кто сказал, что у товарища Сталина нет чувства юмора, а? Нет, он будет ждать пока я проштрафлюсь?!
– Не дождетесь, товарищ Сталин!
Тем более, что уже были вопросы от товарищей черноморцев, а какой это адмирал Кузнецов, и кем он мне доводится. Приходилось отшучиваться что никем, даже не однофамильцем.
Вот и пришлось собирать совещание на командном пункте флота
Пара этих "легких" истребителей играючи смахнула с неба три девятки Хе-111, и все окрестное люфтваффе слышало по радио вопли избиваемых. А вчера случился курьез, я про себя улыбнулся, тот самый майор Скоробогатов, со своими ведомыми взлетели на перехват двух троек Ю-88, и одной тройки Хе-111, как-то уцелевших в мясорубке предыдущих дней, которых германское командование послало на бомбежку наших позиций на Перекопе.
Увидев наши атакующее МиГи немцы заорали в эфире "Ахтунг - Хищники!", и стали покидать на парашютах абсолютно исправные самолеты. У них теперь оказывается такой приказ, в бой не вступать, а спасаться по возможности. Жаль, что это случилось не над нашей территорией.
Товарищи командиры собрались. Тех, что с погонами, и тех что с нашивками на рукавах, ровно поровну. Поглядывают друг на друга с настороженностью и недоверием. Не вина последних, что в небе господствовала немецкая авиация, а ими командовал человек, который явно не соответствовал своей должности. Вот к примеру, даже два новейших британских линкора месяц назад не смогли устоять перед массированной атакой японских торпедоносцев и топмачтовиков. И, первые тоже не виноваты, что неким, неведомым нам силам, пришлось бросить их в этот прорыв, чтобы заткнуть зияющую дыру, которая образовалась не по их вине. Начнем!
– Итак, товарищи, командованием, - я кивнул в сторону портрета товарища Сталина, намекая кем лично был отдан этот приказ, - перед нами поставлена задача - уничтожить торговый порт и военно-морскую базу Констанцы. Силы, в данный момент способной помешать нам в этом деле, не существует. Противодействовать нам могут два устаревших румынских эсминца и несколько торпедных катеров. Германские береговые батареи, обороняющие порт имеют калибры 105 мм - 127 мм. Первая фаза операции начнется еще до рассвета с их подавления, - я посмотрел в сторону выходцев из 2012 года, - Товарищ Сталин разрешил нам истратить для этой цели до тысячи осколочно-фугасных снарядов калибра 130-мм из вашего боекомплекта. Больше ни один корабль не должен стрелять по тем целям, которые выделены для "Москвы" и "Адмирала Ушакова", это собьет с толку автоматику корректировки огня. Ведь так, Василий Васильевич?
– обратился я к командиру "Москвы" капитану 1-го ранга Остапенко.
– Так точно, товарищ адмирал, - ответил он мне, - чужой разрыв, это все равно, что под руку толкнуть. И получится, - "Хотели как лучше, а получилось как всегда".
– Слышали?!
– я обвел собравшихся взглядом, - С наступлением рассвета, в на внутренний рейд входят "Парижская коммуна" и "Молотов", и устраивают румынам в порту хорошенький кордебалет. Но, сперва, во избежание международных инцидентов, попросим удалиться восвояси суда нейтральных государств. Для непонятливых перевожу - болгарские и турецкие. Товарищ Сталин очень просил, чтобы нейтралы не пострадали в этой экзекуции, но в то же время смогли сполна насладиться огненным цирком. После разгрома Констанцы мы, медленно и торжественно, совершаем круг почета по границам территориальных вод Болгарии
Командиры из будущего заулыбались, - Андрей Андреевич, мистер "Нет".
– пробормотал товарищ Остапенко, - Мне уже почти жалко президента Иненю, чего бы там от него не хотел товарищ Сталин.
– Нечего его жалеть, товарищ капитан 1-го ранга, - проворчал я, - Он нас не жалеет, а мы его с чего?
Идем тремя колоннами. В центре: "Москва", "Парижская Коммуна", "Молотов", "Красный Крым". В правой: "Адмирал Ушаков", "Ташкент", "Ярослав Мудрый". В левой: "Североморск", "Харьков", "Сметливый". Флагман - крейсер "Москва". Итак, сверим часы, сейчас, - я бросил взгляд на запястье левой руки, - 13:07. Выход из базы в 21:00, формирование походного ордера в 21:45. Все, товарищи, все свободны!
10 января 1942 года, 15:40, авиабаза авиагруппы особого назначении РГК Саки Старший лейтенант Покрышкин Александр Иванович
– Саш, товарищ старший лейтенант, есть новости, - капитан Гуссейн Магомедов отвлек меня от изучения моей новой машины, как временную ступень между МИГ-3 и МИГ-29, полковник Хмелев дал мне "летающую парту" с авианосца Су-25УТГ, - Сегодня ты пойдешь со мной на спарке в одиночный вылет на Констанцу. Ты уж извини, что из истребителя делаем то ли бомбардировщика, то ли штурмовика.
Я оторвался от книжки с описанием машины, - Товарищ капитан, так ведь я тоже все понимаю, господство в воздухе для истребителя - это такая штука, он к ней стремится, но как только достигает - так сразу остается без работы. Ты мне лучше скажи, что бомбить-то будем?
– О, джигит, то речь не мальчика, а мужа!
– воскликнул Гуссейн, - Слюшай, бомбить будем батарею береговой обороны "Тирпиц" возле Констанцы, которая серьезно беспокоит флотских товарищей. Такого ты еще не видел. Решено применить против нее управляемые бомбы КАБ-500 ОД. Там три орудия и радарно-дальномерный пост, и мы их одним залпом... Работа будет ночью, так что давай сейчас слетаем на твоей птичке, посмотрю, чему ты успел научиться. Потом ранний ужин, и спать до часу ночи.
– Куда пойдем?
– спросил я, когда мы, уже в полетных комбинезонах, подошли к стоянке.
– Давай до Херсона, потом на Мелитополь и домой...
– Гуссейн показал мне на мою машину, - ну, разве не красавица?
Сначала, я не понял о чем он, больше меня занимало то, что основная часть полета будет проходить над территорией противника. Потом присмотрелся к машине, и остолбенел. Это больше не была голая "летающая парта", под крыльями были задействованы шесть точек подвески из восьми. Два пятисоткилограммовых подвесных топливных бака, и четыре двухствольных пушечных контейнера, калибром 23 мм. Я прикрыл глаза, пытаясь сообразить, какую же огневую мощь имеет теперь этот самолетик. При беглом подсчете, с учетом скорострельности, получилось, что он один имеет секундный залп целого истребительного авиаполка.
Взлетели нормально. Машина чуть потяжелела, конечно, но тяга на двух движках все равно сумасшедшая. Развернулись над Евпаторией, и легли на курсом к Херсону. Скорость на маршруте 750 км/ч, высота полтора километра. Облачность переменная, средней паршивости, но при желании можно спрятаться в облака, и подглядывать оттуда через радар. На полпути к Херсону над Черным морем... В наушниках предупреждающе запищало, а на радарном экране переднего обзора начали быстро появляться зеленые точки. Километрах в ста двадцати от нас на одной с нами высоте на встречном курсе обнаружена большая группа самолетов. Две девятки, восемнадцать машин.