Крымский излом

Михайловский Александр Борисович

Хмуро глядя на своих подчиненных, Гитлер кивком головы предложил им занять места за круглым столом. Сам фюрер садиться не стал. Он начал свою речь стоя, словно выступая на митинге.

– Итак, господа, я хочу выслушать ваши объяснения по поводу создавшегося нетерпимого положения. Господин Рейхсмаршал, как получилось, что большевики сумели безнаказанно разгромить всю авиацию на южном фланге Восточного фронта, разбомбить Плоешти и нефтяные терминалы в Констанце, лишив нас так нужного сейчас на фронте горючего?

Геринг, с обреченной решимостью глядя на фюрера, начал

свою речь, больше похожую на последнее слово осужденного, - Мой фюрер, я понимаю - вина моя во всем случившемся огромна. Я готов понести любое наказание. Но я хочу сказать, что преданные делу национал-социализма летчики люфтваффе сделали все, что смогли. И не их вина, что противник применил новейшую технику, которая превосходит нашу в скорости, огневой мощи и маневренности. Сотни пилотов истребительной и бомбардировочной авиации погибли в схватке с большевистскими летающими монстрами. Они не дрогнули, и не свернули с боевого курса.

– Геринг, но вы-то живы!
– И вы не имеете право ссылаться на героическую гибель крылатых героев Рейха, оправдывая свою бездеятельность и нерасторопность. Что вы сделали для того, чтобы наконец разделаться с таинственной эскадрой русских, и обуздать их авиацию?

– Мой фюрер, мы пытались массированным бомбовым ударом разгромить, или, на худой конец, ослабить эту эскадру. У входа в Босфор разыгралось настоящее сражение, в котором наши бомбардировщики понесли большие потери. Им удалось потопить и повредить несколько кораблей большевистской эскадры.

– Геринг, вы лжете!
– выкрикнул Гитлер, и "душка Геринг" сжался как от удара, - У меня есть несколько другие сведения!
– и Гитлер выразительно посмотрел на Гейдриха, - По информации, полученных из достоверных источников, были уничтожены все бомбардировщики, вылетевшие на перехват русской эскадры к Босфору. А все корабли этой чертовой эскадры, не получив никаких повреждений, преспокойно вернулись в Севастополь.

Вот так, Геринг!
– Я хочу спросить у вас - зачем вы меня обманываете?!
– Я вижу, что охота за шедеврами живописи для вашего замка в Каринхалле, для вас важнее, чем руководство люфтваффе. Может, тогда лучше вам, Герман, отдать ваш маршальский жезл более достойному, а самому удалится на покой?

Геринг покраснел, как помидор, и машинально спрятал свой жезл, усыпанный бриллиантами, за спину. Когда к нему вернулся дар речи, он хриплым голосом заявил Гитлеру, - Мой фюрер, я готов отправится рядовым в окопы на Восточный фронт, чтобы кровью смыть свою вину перед Рейхом! Дайте только команду!

Гитлер вяло махнул рукой, и стал выцеливать среди присутствующих новую жертву. Следующую порцию своего гнева он обрушил на Редера.
– Ну, а вы, господин адмирал, что скажите в свое оправдание? Почему ваши корабли так ничего и не сумели сделать этой русской эскадре?

Редер одернул китель, и, стараясь сохранить на лице достоинство, ответил, - Мой фюрер, на Черном море у нас нет флота. Все, что мы можем противопоставить там русским - это несколько катеров, которые не могут бороться даже с вражескими тральщиками, не говоря уже о более крупных кораблях. Через Босфор, по устной договоренности

с турками, из Средиземного моря прошла одна подводная лодка Кригсмарине. Но она была почти сразу же уничтожена, как сообщили турецкие наблюдатели, торпедой, сброшенной с геликоптера. Эти летательные аппараты базируются на некоторых кораблях вражеской эскадры.

Гитлер прекратил бегать по залу, и остановился рядом с начальником Абвера, адмиралом Канарисом. Елейным голоском фюрер спросил у адмирала, - Ну, а каковы ваши успехи, господин адмирал?
– Если мне память не изменяет, несколько дней назад вы обещали мне разузнать все о таинственном русском соединении, и о технике, которой оно вооружено. Что вам удалось узнать?

– Мой фюрер, - Канарис усилием воли старался сохранить спокойствие, - моим сотрудникам удалось узнать кое-что об эскадре и о спецбригаде Ставки, которая причинила так много неприятностей нашей 11-й армии в Крыму. Удалось выяснить, что эскадра, в составе которой есть авианосец необычной конструкции, состоит из десятка кораблей, которые несут на своих стеньгах андреевские флаги Российской империи...

– Что вы сказали, Канарис?!
– воскликнул изумленный Гитлер, - вашим агентам можно доверять?
– Может, им со страху померещились эти флаги?

– Нет, мой фюрер, не померещились. Это подтверждают, как минимум, дюжина незнакомых друг другу агентов, которые работают в Крыму, Румынии, Болгарии и Турции. Все они слово в слово повторяют одно и то же. Причем, корабли под флагом Российской империи преспокойно ходят в одном строю с кораблями большевистского Черноморского флота.

– Бред какой-то?
– фюрер был обескуражен, - я отказываюсь что-либо понимать...

– Мой фюрер, скажу больше, - продолжал Канарис, - офицеры - да-да, именно офицеры - так себя именуют командиры на этих странных кораблях, так вот, они носят погоны...

Фюрер обвел невидящим взглядом зал, потом снова уставился на Канариса, продолжавшего бесстрастным голосом свой доклад, - Мой фюрер, такие же удивительные части обнаружены в составе русских войск в Крыму. Они тоже носят погоны, по своему поведению резко отличаются от обычных частей Красной армии, и вооружены необычной военной техникой. По нашим данным это соединение сейчас сосредоточено в районе станции Армянск. К сожалению нам не удалось узнать никаких подробностей о их численности и вооружении. Известно только то, что это соединение морского десанта, которое приписано к четырем большим десантным кораблям под андреевскими флагами, которые базируются в настоящее время на Севастополь.

– Достаточно, Канарис, - устало произнес Гитлер.
– Авианосец, морской десант из царских офицеров... Господа, вы узнаете знакомый портрет? Сдается мне что это проделки американских плутократов, которые вооружили этот русский легион, и вдобавок подкупили Турцию, чтобы она тайком пропустила эти корабли в Черное море.
– он махнул рукой, - Оставьте мне все данные об этих частях и эскадре. Я должен подумать об этом новом факторе в войне. Возможно, появление его изменит дальнейшее течение боевых действий на Восточном фронте.