Крыса в лабиринте
Шрифт:
* * *
Сызоев шел по проходу. Сколько времени он уже идет по этому лабиринту он не знал. Как вернуться в широкий коридор с гротами, тоже не знал. Пещера была бесконечной. Переходы. Повороты. Сквозные комнаты. Пустые. За всё это время он не встретил ни одного ящера. «Может быть, я с самого начал свернул не туда, — устало думал Сызоев, проходя очередную пустую комнату. — Так и буду теперь бродить по коридорам, как призрак. Пещерный. Есть домовые, а я буду пещерный. Гений бы оценил». Перед очередным поворотом
Сызоеву казалось, что за ним наблюдают. С первых же его шагов под сводами тускло освещённой пещеры. Он резко оглядывался. Постоянно прислушивался. Внезапно останавливался. Но никого не видел и не слышал. Никто не прятался быстро за углом. Не издавал странных звуков. И не пытался выйти на контакт. Только наблюдал. Но как и откуда — было не понятно. Куда идти дальше тоже непонятно. От голода и усталости слегка кружилась голова. Внезапно он почувствовал, что под ним мелко завибрировал пол, и из дальнего коридора послышалась тихая музыка.
«Странно, — подумал Сызоев, медленно вставая и отряхиваясь. — Мне кажется, я там был».
Комната, в которую вошёл Сызоев, была огромной. Таких больших помещений он ещё не видел в этом лабиринте. И здесь было много ящеров. В светлых, практически белых балахонах, они сосредоточенно сновали по комнате, занятые своими делами. За длинными столами мыли и резали плоды, перетирали какие-то растения в кашу. В глубине, под самым ярким потоком света, можно было разглядеть непонятную пустую делянку. Вокруг столпилось несколько ящеров, и именно с их стороны слышалась музыка. Все ящеры были мельче тех, кого он видел до этого. Роста примерно с него самого. Никто не обращал на Сызоева внимания. Скользили взглядом как по пустому месту. Пройдя по стеночке к столу, на котором лежали знакомые плоды, он, воровато оглядываясь, стащил один из них. Привычно сел на пол. И тут же начал есть. Краем глаза заметил, что возле него кто-то остановился. Сызоев решился поднять глаза — рядом с ним стоял мелкий ящер и с детской непосредственностью его разглядывал. Увидев, что парень доел плод, ящер протянул ему ещё один.
— Спасибо, — пробормотал Сызоев.
Ящер оглянулся, будто его окликнули, и поспешно ушёл вглубь комнаты. Сызоев доел второй плод, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Здесь было очень спокойно. Умиротворенно. Тихо играла музыка, и Сызоев поддался чарам мелодии, которая наигрывала что-то о тепле и свете. О том, что его ждут. Как обрадуются ему, когда он появится. Как будут его поливать и заботится о нём. И какой он молодец, что показался из земли. И как ему рады. «Что?» — с недоумением подумал Сызоев и, открыв глаза, посмотрел в ту сторону, откуда звучала музыка. На странной делянке появились маленькие зелёные ростки, а ящеры, стоящие рядом, продолжали петь свою тихую подбадривающую песню.
— Зачем ты вернулся? — прозвучал рядом с ним вопрос, который Сызоев скорее почувствовал, чем услышал.
Рядом с ним стоял ящер в фиолетовом балахоне. Стоял, постукивал себя по бедру стеком, и внимательно смотрел на Сызоева. Длинные рукава практически полностью
— Зачем ты вернулся?
— Что они делают? — вопросом на вопрос ответил Сызоев и показал рукой на ящеров, что столпились рядом с делянкой. Ростки на ней стали выше.
— Уговаривают, — неопределенно ответил ящер. — Пойдём. Не будем мешать.
Сызоев с трудом встал и беспрекословно последовал за ящером. Некоторое время они шли молча. Ящер впереди. За ним следом Сызоев. Но на очередном повороте парень поравнялся с рептилией и спросил:
— Ты понимаешь, что я говорю, и разговариваешь на моём языке. Как так вышло?
Ящер покосился на Сызоева, продолжая так же медленно идти по лабиринту переходов.
— Я не говорю на твоём языке. Не произношу понятные тебе слова. Я создаю вибрации. Твой мозг их ловит и конструирует. Мой мозг работает так же. Ты восприимчив.
Ящер остановился посреди коридора. Они стояли на перекрёстке трёх дорог, и ящер легко постукивал себя стеком, словно размышляя, куда идти. Потом ещё раз спросил:
— Зачем ты вернулся?
— Потому что здесь мои друзья, — раздражаясь от усталости ответил Сызоев.
Ему было странно, почему фиолетовый раз за разом задаёт этот вопрос.
Ящер продолжал смотреть на него, словно ждал продолжения.
— Мои друзья. Люди, с которыми я был в одном гроте — мои друзья. Дружба. Понимаешь?
Ящер отрицательно покачал головой.
— Дружба. Привязанность. Близость, — пытался нащупать Сызоев хоть одно понятное ящеру слово. — Не понимаешь… Я не могу без них. Как не мог бы обойтись без руки, например.
Ящер зажал стек подмышкой и подтянул длинный рукав балахона, который скрывал обрубок лапы.
— Это не сложно.
— Мда, — протянул Сызоев. — Неудачный пример.
Хмыкнув, ящер развернулся, словно решил куда идти, и возобновил свой путь по бесконечным коридорам. Сызоев догнал его и, поравнявшись опять, спросил:
— Что это за ящеры? Там, в комнате. В белом.
— Это… — притормозил ящер и задумался, словно подбирал слово. — Дети. Да, дети. Самое близкое понятие.
— Дети? — Сызоев забежал вперед и встал перед ящером, останавливая его. — Вас обслуживают дети?
— Да, — ответил ящер. — Что ещё им делать? До состояния эмоциональной нестабильности ещё далеко. А не подчинив себе эмоции, не пройдя этот путь к познанию приступать бессмысленно.
— То есть ндраги — это ящеры в состоянии эмоциональной нестабильности? Эка ты загнул! И что они делают на арене? Выплескивают их? Дерясь, можно подчинить эмоции? Они же дерутся не на равных! Вы подставляете их под ножи! Они могут погибнуть на песке! — взволнованно произнёс Сызоев и буквально подавился вопросом.
— Да, — спокойно сказал ящер. — Таков отбор.
Он медленно обошёл застывшего Сызоева и продолжил свой путь.
— А бргет? — крикнул ему в спину Сызоев.
— Познание. Следующая ступень.
— А ты?
Ящер остановился.
— Тнгер. Наставник. Следующая ступень. Ты идёшь?
Сызоев догнал его и снова пошёл рядом.
— А люди?
— Это лого. Их в лесах полно. Хорошо поддаются дрессировке, их можно выучить понимать команды. Бргеты сразу поняли, что вы другие. Но им было интересно.