Кто будет президентом, или Достойный преемник
Шрифт:
Турецкий холодно прищурился.
— Знаешь, что бывает за такие подставы? — глухо спросил он.
Девушка сделала движение по направлению к выходу, но Турецкий одним прыжком быстро встал между ней и дверью.
— Кто организовал съемку? — спросил он. — Ну? Отвечай!
— Господи, я правда ничего не знаю, — захныкала Ева.
— Кто тебе заплатил?
Девушка всхлипнула и растерла ладонью покатившиеся по щеке слезы, размазав при этом тушь.
— Какой-то человек, — продолжая хныкать, ответила
— И ты не удивилась?
Девушка мотнула головой:
— Нет. В моей профессии всякое бывает.
— Сколько было денег в конверте?
— Триста баксов.
— Недешево, — хмыкнул Александр Борисович.
— Поэтому я и пришла. Господи, да если б я знала, что тут такое, я бы сроду не согласилась. Что я, без понятия, что ли.
Девушка всхлипнула и вытерла ладонью покрасневший от слез нос.
Вдруг Турецкий резко выбросил вперед руку, схватил девушку за плечо и хорошенько ее встряхнул.
— Никакого конверта не было! — резко проговорил он. — Сюда тебя послал твой сутенер. Кто он? Как его найти?
Губы проститутки задрожали.
— Я не могу ска…
— Можешь! — рявкнул Александр Борисович. — И скажешь. Иначе я вызову милицию и скажу, что ты меня шантажировала.
— Вам никто не поверит.
— Еще как поверят. Знаешь кто я?
— Кто?
— Следователь Генеральной прокуратуры.
Даже сквозь макияж было видно, как побледнела девушка.
— Ой, — тихо проговорила она и села на диван, прижав руки к груди и с ужасом глядя на Турецкого.
— Вот тебе и «ой», — сухо сказал он. — Говори, кто твой сутенер, если не хочешь загреметь на кичу. Ну!
Турецкий грозной тенью навис над проституткой. Она поежилась и промямлила:
— Во… Володя.
— Фамилия!
— Потапов.
— Как мне его найти?
— Да он тут в баре пасется… До часу ночи сидит. Вы его узнаете… он в желтом кожаном пиджаке. Волосы длинные, черные. А вот здесь… — Ева ткнула себя пальцем в подбородок, прямо под нижнюю губу. — …У него пирсинг.
Она всхлипнула и глянула на Александра Борисовича исподлобья.
— Дяденька следователь, вы меня отпустите?
— Сколько тебе лет? — спросил Турецкий.
— Девятнадцать.
В пылу разоблачительного пафоса Александр Борисович открыл было рот, чтобы прочесть девушке проповедь о моральном облике россиянина, о превратностях жизни и опасности продажной любви, но вовремя остановился.
— Ладно, — сказал он. — Вали отсюда.
Девушка вскочила так быстро, как могла.
— Подожди! — окликнул ее Александр Борисович. Она остановилась, опасливо глядя на Турецкого. — О том, что здесь было, — никому. Ясно?
Проститутка кивнула.
— И завязывай с этим делом, — не удержался Александр Борисович. — Если бы ты знала, сколько мертвых проституток я видел на своем веку, ты бы пошла в медсестры.
— Да я не собираюсь здесь долго задерживаться. Хочу работать в массажном салоне. У меня даже диплом массажистки есть.
— Молодец, — одобрил Турецкий. — Топай.
— Спасибо, дяденька!
Проститутка в мгновение ока добралась до двери и выскочила из номера.
Гостиничный ресторан был совсем неплох. Уютные столики под абажурами, накрытые скатертями цвета терракоты. Стены декорированы под каменную кладку, на них — уютные лампы. Тут же захотелось заказать себе чего-нибудь крепкого, сесть за ближайший столик и цедить горячительное сквозь зубы, бросая по сторонам рассеянные взгляды.
Сутенера Турецкий увидел сразу — тот сидел за маленьким столиком в глубокой, тускло освещенной нише. Описание девушки оказалось точным: желтый кожаный пиджак, темные длинные волосы и сверкающая кнопка под нижней губой. В руках у сутенера был высокий узкий стакан с каким-то красным пойлом.
«Как вампир в норе, со стаканом свежей кровушки», — подумал Александр Борисович, направившись к столику. Сутенер оторвал взгляд от бокала, равнодушно посмотрел на приближающегося и зевнул.
Подойдя к столику, Александр Борисович отодвинул стул и, не спрашивая разрешения, уселся. Весело посмотрел на сутенера.
— Не помешаю? — осведомился он.
Парень внимательно его оглядел, криво ухмыльнулся и ответил:
— Нет. Я люблю компанию.
— Любую?
Парень пожал плечами и ответил:
— Все лучше, чем квасить в одиночестве. Заказать вам чего-нибудь?
— Не стоит. Я пришел сюда не пить, а разговаривать.
— Я понял, — без всякого смущения ответил парень. — Уж очень деловитая была походка. Кстати, мы на «ты» или на «вы»?
— На «вы», — ответил Турецкий.
— О! Видать, разговор будет сурьезный?
— Я постараюсь, чтобы он таким был, — сверля парня холодными, колючими глазами, сказал Александр Борисович. — Итак, начнем, пожалуй. Вы — Владимир Потапов.
— Истину глаголете, отец мой, — продолжал ерничать сутенер. — Раб Божий Володимир к вашим услугам. А позвольте поинтересоваться, добрый человек, как вас звать-величать?
— Меня величать Александр Борисович. Я добрый человек, но, если будете вести себя неправильно, могу стать и злым.
Парень прищурил карие глаза, затем изящным движением откинул со лба длинную черную прядь и тряхнул волосами.
— Не люблю, когда начинают разговор с угроз, — сухо заметил он. — Вы, вообще, кто? Мент или бандит?