Кто главнее?
Шрифт:
— Разрешите мне! — Молодой фрезеровщик смотрел в глаза мастеру прямо и определенно с сознанием какой-то внутренней убежденности. Его взгляд говорил: «С этой работой я справлюсь хорошо, доверьте мне, не пожалеете». И надо сказать, у него были основания так считать: хоть и работал он в цехе всего несколько лет, но уже пользовался профессиональным авторитетом. Нет-нет да и подходили к нему бывалые фрезеровщики посоветоваться: как лучше выйти из трудного положения, какой фрезой воспользоваться, как точить?
Но на этот раз его не поддержали.
— Тебе что, больше всех надо? — дружно зашумели рабочие.
Молодой фрезеровщик,
— Не в деньгах дело, не хочу, чтобы работу запороли! — ответил он не то шутя, не то серьезно.
Это уже было слишком. Прорвало ветеранов:
— Без году неделя на заводе, а берешь на себя много. Сначала работать научись, потом выскакивай! — кричали одни.
— Пусть попробует, — не соглашались другие.
Разгорелись страсти. Много было сказано под горячую руку слов, которые говорить бы не следовало. Мастер тоже оказался в затруднительном положении: кому поручить ответственное дело? Он еще раз обвел взглядом разгоряченных фрезеровщиков, ища поддержки. Молчали только двое рабочих. Один из них — Фрол Исаевич, бывалый специалист, не один десяток лет отработал за станком — был известен в цехе как артист своего дела. Ему бы вмешаться, уважали его на участке, но он молчал, словно происходящее его не касалось. Другой, его давний приятель, тоже молчал, но, видно, из последних сил. Хотелось ему вмешаться в спор, но, глядя на товарища, держался. К нему-то и обратился мастер:
— Ну, а ты что скажешь?
Все умолкли.
— Славка парень толковый, — он посмотрел на молодого фрезеровщика, — справится, конечно, только Исаевич эту работу сделает с закрытыми глазами.
— Ну хватил, — ахнул приятель Славки, стоявший рядом с ним и кричавший всех громче.
Переглянулись фрезеровщики: возможно ли такое?
— Согласен, — нарушил молчание Славка. — Кто с завязанными глазами не вытянет работу, тому неделю бытовку подметать, — кивнул он на метлу, которой фрезеровщики по очереди подметали раздевалку. — Согласен, Исаевич?
Все повернулись к пожилому фрезеровщику. Хотя он и сохранял самообладание, но при последних Славкиных словах мелькнула в его глазах задорная азартная искорка.
— Попробуем, — кивнул он.
Предстоящая работа заключалась в следующем: в заготовках надо было вырезать фигурные отверстия. Причем, сделать это с точностью, которая требовала большой сосредоточенности и от зрячего. «Слепому», по общему мнению, тут делать было нечего.
Две первые детали закрепили в станках почти одновременно. Загудели электромоторы и фрезы, послушные умелым и уверенным рукам, впились в металл. Десятки глаз напряженно следили за каждым движением участников этого необычного турнира: умудренного опытом, знающего и расчетливого бойца и молодого — цепкого, глазастого и ловкого.
Летела, крошилась металлическая стружка. Приближался ответственный момент. Наконец предварительная обработка была закончена. Теперь предстояло главное — вырезать отверстие. Оба фрезеровщика остановили станки, старательно смахнули стружку, всю до последней пылинки. Чтобы, прилипнув, «прикипев» к фрезе, она не повлияла на точность обработки.
— Ну давай! — Славка подставил голову «секундантам» Исаевича — они тщательно завязали ему глаза, подергали, нет ли щели, чтобы все было без подвоха. Не менее тщательно друзья Славки завязали глаза Исаевичу.
Глубоко вздохнув и задержав дыхание, Славка
Исаевич чувствовал себя менее напряженным; хотя глаза его и были завязаны темным платком, он как будто видел сквозь него столь привычный ему станок. За долгие годы работы он так привык к нему, что порой казалось, эти отполированные ладонями рычаги и переключатели — продолжение его собственных рук. «Видел» он и заготовку. Отличная зрительная память опытного станочника подсказывала ему, где она. И если бы понадобилось, он тонкой иглой мог бы точно показать все ее контуры.
Не спеша, ласково он слегка повернул ручку. Фреза послушно сняла слой металла. Новое движение — и опять точная, быстрая операция… Исаевич работал намного спокойнее. Он не боялся проиграть. Только вначале почувствовал легкое азартное волнение, но все, что было потом, он воспринимал с доброй внутренней улыбкой. Поэтому руки были послушны, даже унялась обычная для его возраста дрожь, которая усиливается, когда человек, закрывая глаза, пытается что-то делать.
Первым кончил работу Славка. Сорвал с глаз платок, вытер им вспотевший от напряжения лоб. Деталь извлекли из станка и вручили мастеру, выступавшему в роли арбитра. Промерив ее штангенциркулем, он озадаченно посмотрел на Славку.
— Не ожидал, ну, молодец!..
Деталь была выполнена с профессиональным блеском. Замеры укладывались в пределы, предусмотренные технологией допусков. Но вот закончил работу Исаевич. Нетерпение зрителей достигло предела. Замерили его деталь. И она была безукоризненной, даже больше того, точно соответствовала идеальному размеру.
— Выиграл! — обрадовался мастер за старого фрезеровщика, за которого от души «болел». — Ну, поздравляю…
К концу смены рабочие разыскали огромный лохматый веник на длинной суковатой ручке и как бы невзначай поставили его на видном месте. Славка хмурился, работал, стараясь не поднимать головы. Даже в обеденный перерыв не пошел со всеми в столовую, а один просидел в курилке. Когда заводской звонок оповестил о конце смены, ни слова не говоря, он взял веник и пошел с ним в бытовку, где собрался уже почти весь участок. Нахлобучив поглубже кепку, не глядя ни на кого, начал подметать. Со всех сторон посыпались веселые, колючие шутки.
Вдруг он почувствовал, что чья-то спокойная, сильная рука задержала веник. Поднял глаза и, к своему удивлению, увидел Исаевича.
— Давай-ка сюда, — тот отобрал метлу и принялся подметать сам.
Шутники удивленно умолкли. Все поняли, что этим хотел сказать старый фрезеровщик: Славка тоже был победителем. В его годы проделать такой трюк — очень много значило. А еще Исаевич в глубине души был доволен, что молодежь, идущая ему на смену, достойна наследовать ветеранам. Сноровка эта дается нелегко. Он-то хорошо знал, как она дается. Сколько фрезерных станков прошло через его руки, прежде чем он стал асом! Были среди них продольно-фрезерные станки с длинным, далеко «вылетевшим» за габариты столом. Такие особенно нужны в судостроении. В них зажимались большие плоские детали, каких много на кораблях.