Кто главнее?
Шрифт:
Немало их. Прежде всего, это сучки. Помню, как мы с приятелем еще в школе задумали построить челнок. Подобрали досочки — первый сорт (так, по крайней мере, нам казалось) — ровные, гладкоотструганные, одна к одной. И вот, когда челнок был уже готов, решили попробовать его на плаву. Потащили волоком к речке, спустили на воду. Осторожно отплыли от берега. Вдруг заскреблось днище о подводный камень. Совсем не сильно. Никто из нас даже не забеспокоился. Загребая воду импровизированными веслами — обрезками досок, — мы продолжали плыть по течению. Но что это! Под ногами захлюпала вода. Потом стало ее прибывать все больше! Напрасно мы отчаянно вычерпывали ее жестянками. Челнок накренился, зачерпнул бортом и перевернулся.
Выволокли челнок на берег. Что это?! В днище зияла довольно крупная дыра правильной формы. Как будто кто-то нарочно просверлил ее. Я провел пальцем по внутренней поверхности отверстия. Она была гладкая, словно отполированная. Так вот это что — сучок! Когда подбирали доски, мы не обратили внимания на то, что в одной из них был сучок порядочной величины. А когда лодка задела за камень, он выскочил, как пробка из бутылки. В дыру хлынула вода.
Изделие наше было весьма несложным, и необходимости в нем большой не было. Скорее это была игра, нежели серьезное дело. Но судовые столяры знают, что сучок может попасться и в весьма ответственной детали. Сучки — настоящий бич. Попадаются они довольно часто. Иногда не влияют на качество изделия, но нередко резко снижают его прочность. По своей форме они могут быть самыми различными. В столярном деле даже существуют специальные термины, определяющие виды сучков. Вот, например, «сшивные». Это когда доска выпилена вдоль направления сучка. Бывают еще сучки «лапчатые». Они располагаются симметричными группами, как заячьи следы на снегу. А бывают сучки, которым «можно доверять». Их называют «здоровыми». Годичные слои таких сучков прочно связаны со слоями древесины. При обработке они не крошатся и не выпадают. Однако если вам попался твердый, крепко сидящий сучок, не спешите радоваться.
Много особенностей у каждого дерева, даже у каждой доски. Опытный столяр хорошо знает, как важно для работы подобрать подходящий материал. Работы эти самые разнообразные. Большей или меньшей сложности. Но при всем их многообразии немало на судах и повторяющихся изделий, которые одинаково нужны на танкере и на рудовозе. Например, складной стул. В разложенном положении он достаточно удобен для сидения, а в собранном — занимает не больше места, чем толстая книга, что очень важно в судовом помещении с ограниченной площадью. Изделие это несложное, и при желании вполне можно сделать такое дома собственными силами. Для него подбирают древесину лиственных пород. Из нее изготавливаются две рамки в форме буквы П. В своей средней части они скрепляются болтом, а в верхней — между ними крепится брезент. Когда рамки раздвигаются, брезент натягивается, образуя удобное сиденье.
Не менее распространены на судах банкетки — табуреты с полумягким верхом. Несложно и вместе с тем очень распространено другое изделие, хорошо знакомое каждому судовому столяру, — каютный стол. Есть у него крышка, полки, ящик, а вот ножек только две. На них он и стоит. Зато каким-нибудь боком он наглухо крепится к стене. Но, спросите вы, его будет невозможно перенести? Совершенно верно — невозможно, что, впрочем, и не нужно. Наш стол необычный — каютный. В сильную качку и даже в шторм он должен прочно стоять на месте.
К более сложным столярным изделиям относятся такие, которые имеют гнутые формы, например поворотное кресло. Оно удобно тем, что, сделав небольшое усилие, моряк вместе с креслом поворачивается в нужном направлении. Так намного удобнее следить за приборами или за обстановкой в море. Ведь если бы кресло было обыкновенным, его пришлось бы каждый раз поворачивать. Но удобство для члена команды, с комфортом расположившегося в поворотном кресле, оборачивается более трудоемкой работой для столяра. Дело в том, что в поворотном
Немало приходится потрудиться судовым столярам, изготавливая индивидуальную и нормализованную массовую мебель для жилых и общественных помещений судна. Его работа может быть подобна труду мастеров прошлого или труду рабочего конвейерного производства. Но во всех случаях, когда новое судно спускается на воду и все смотрят на него как на судно, столяр видит перед собой дом, который плывет. Потому что слишком много усилий затратил он на то, чтобы на этом судне было так же удобно жить и работать, как дома.
…Мы прошли уже почти все судно. Но Олег, кажется, все не мог найти того, что искал. Снова и снова заглядывал он в каюты, больше похожие на железные коробки, чем на жилые комнаты. Да, немало придется поработать здесь судовому столяру, прежде чем каюта станет похожей на каюту. Понадобится трудовой вклад и людей других специальностей. Интересно, каких же? С этим вопросом я и обратился к нашему «экскурсоводу».
Прежде чем ответить, Олег испытующе посмотрел на Чижика.
— Послушай, Тима, неужели тебе до сих пор не понравилась ни одна корабельная профессия?
Я подумал, что Олег стал все настойчивее наседать на него с этим вопросом. И хотя мне тоже было интересно узнать, что думает мой подопечный, все же вступился за него:
— Не торопи парня, Олег, лучше расскажи, о чем я тебя просил. Вдруг именно эта профессия его как раз и заинтересует.
Тима посмотрел на меня с благодарностью, но в ту же секунду его глаза были снова нацелены на Олега, а уши жадно ловили каждое слово мастера.
Мне был непонятен неослабевающий интерес Чижика к каждой новой профессии и в то же время отказ принять решение, нежелание даже попытаться обсудить с нами вопрос: стоит остановиться на какой-то профессии или нет? Мои размышления прервал новый рассказ Олега, не менее интересный, чем предыдущий…
Как создать комфорт!
Судно спущено на воду и пришвартовано к «стенке» — своеобразной заводской пристани. Со стороны может показаться, что оно уже готово к плаванию, но это не так. Ведь спущен по существу стальной корпус. Пройдите по его трапам и палубам — в приоткрытые двери кают видны темные листы стали, голые металлические переборки. Пока что это не каюта, а металлический ящик. Не лучше выглядят служебные помещения судна. Еще очень много труда предстоит затратить рабочим, чтобы корпус теплохода стал изящным, комфортабельным лайнером. До четверти всей трудоемкости судна приходится на долю судосборщика-достройщика, руками которого сварной корпус превращается в современное судно. От него зависит, станет ли оно удобным, элегантным, любимым командой.
Может быть, кто-то подумал: так ли уж важно, чтобы помещения теплохода стали комфортабельными, не лучше ли было бы четвертую часть усилий, которые затрачиваются сегодня на «эстетику» судна, использовать по-другому — на усиление корпуса или, скажем, на улучшение двигателя и гребных винтов? Что же, надежность двигателя важна, но не менее, если не более, важна надежность человека, который им управляет. Неверно данная или неправильно выполненная команда — и самый совершенный корабль сядет на мель или налетит на подводные рифы.