Кто и как изобрел Страну Израиля

Занд Шломо

Мы тоже карабкались на грузовики. Нас провожали

Изумрудная искра в оливковой тьме и лай

Собак на Луну, плывущую над церковной башней,

Но мы не боялись. Ведь наше детство

С нами не уходило. Было довольно рефрена: еще вернемся,

Еще мгновение — в свои дома…

Как только грузовики избавятся от лишнего груза!

Махмуд Дарвиш. Сельчане без страха и упрека. 1995

После долгого и сумбурного путешествия по обширной «стране праотцев» я перехожу сейчас к одному-единственному маленькому местечку, рассказ о котором ярко иллюстрирует характер конструирования памяти и обустройства забвения в Израиле. Я решил, что перед тем, как поставить литературную точку, неплохо было бы задержаться в этой специфической точке пространства, засевшей в моей груди, как заноза.

Я работаю преподавателем истории в Тель-авивском университете, да и живу совсем недалеко от него. И мой кабинет, и моя квартира расположены на развалинах или просто на землях арабской деревни, жизнь которой оборвалась 30 марта 1948 года [637] . В этот весенний день ее насмерть перепуганные последние жители, таща на себе свои пожитки, прошли по грунтовой дороге, ведущей

на север, и постепенно испарились, стали невидимыми для тех, кто осаждал окруженную деревню. Женщины несли на руках младенцев. Маленькие дети, способные идти самостоятельно, тянулись сзади. Молодые поддерживали стариков. Больные и инвалиды ехали на ослах. Все они — в процессе беспорядочного исхода — оставили позади мебель, домашнюю утварь, чемоданы и опустошенные шкафы. Сбитый с толку деревенский сумасшедший, забытый в суматохе, не понимал, отчего его бросили одного [638] .

637

Незадолго до провозглашения (14 мая 1948 года) государства Израиль. — Прим. пер.

638

В одном из отчетов Хаганы (раннее название израильской армии — Цахала. — Прим. пер.) сообщалось: «Старый араб, судя по всему, сумасшедший, был найден спрятавшимся в одном из деревенских домов… Состояние брошенных вещей указывает, что оставление деревни было внезапным». Цит. по: докторская диссертация X. Файерберг. Тель-Авив: перемены, преемственность и многоликость общества и городской культуры в период борьбы (1936–1948). — Тель-авивский университет, 2003. — С. 62.

В течение нескольких часов осаждающие, ликуя, полностью овладели деревней, на которую зарились уже давно. В этом момент жители Аль-Шейх Муниса (Al-Sheykh Muwannis) исчезли со страниц истории «Страны Израиля». Их уделом стало полное забвение.

Дома и фруктовые сады этой деревни уже не существуют. Сохранились два или три чудом уцелевших покосившихся строения, несколько разрушенных (и заброшенных) могильных памятников и с полдюжины особенно жизнелюбивых пальм, по счастливой случайности не помешавших строительству очередной парковки. Вплотную к последним полуразвалившимся домам годами рос и разбухал мой университет, крупнейший храм знаний в Израиле, разбросанный, как уже было сказано, по территории уничтоженной деревни. Книга, последние страницы которой раскрыты в данный момент перед вами, написана — частично — в одном из кабинетов этого университета. Этическое вдохновение, породившее некоторые из избранных мною для этой книги нарративных стратегий, имеет своим источником странное соседство между стертым с лица земли и построенным на ней, нестерпимую близость ускользающего прошлого и беспрерывно атакующего, меняющегося и порождающего перемены настоящего.

Как историк, то есть как дипломированный агент памяти, зарабатывающий на жизнь рассказами о всевозможных «вчера», я просто не мог завершить свою нынешнюю работу, «забыв» о прошлом физического пространства, в котором протекает моя повседневная жизнь. Разумеется, человеческая рука сделала практически все возможное, чтобы стереть то, что от этого прошлого осталось. Однако земля — все та же земля, небеса — все те же небеса, и морской горизонт, маячащий на западе, всегда будет все тем же морским горизонтом, который некогда, на самом деле не так уж давно, маячил перед другими глазами.

1. Забвение земли

Неизвестно, когда была основана деревня Аль-Шейх Мунис. На долю крестьянских жилищ всегда выпадает гораздо меньше истории, чем на долю административных центров, дворцов богачей и торговых городов. Впрочем, на карте Пьера Жакотена [639] (Jacotin), высококвалифицированного главы коллектива инженеров и картографов, сопровождавших армию Бонапарта, завоевавшую этот регион в 1799 году, эта деревня четко обозначена. Хотя на первых французских картах Палестины имена деревень еще не указывались, для данного населенного пункта было сделано исключение: по неизвестной причине картограф вписал рядом с этой точкой [на карте] арабское слово Dahr. Довольно вероятно, что оно означало лишь «вершина холма» [640] . Деревня действительно располагалась на обширном плоском холме, примыкающем к северному берегу реки Эль-Уджа, переименованной впоследствии в Яркон [641] .

639

Пьер Жакотен (1765–1827) — известный французский картограф и географ, сопровождавший Наполеона в его египетской экспедиции и руководивший научными изысканиями в долине Нила. — Прим. пер.

640

См.: http://www.davidrumsey.com/luna/servlet/detail/RUMSEY~8–1~25535~1030033:-Carte-topographique-de-l-Egypte-et?sort=Pub_List_No_InitialSort&qvq=w4s:/where/Israel/;q: Jacotin;sort: Pub_List_No_InitialSort;lc: RUMSEY~8~i&mi=2&trs=6.0 карте Жакотена см. в книге Y. Ben Arieh. The Rediscovery of the Holy Land in the Nineteenth Century. — Jerusalem: Carta, 1970 (на иврите). — P. 21–23.

641

Река Яркон (как и одноименная, названная в честь ее улица) является одним из символов современного Тель-Авива. — Прим. пер.

По площади и числу жителей это был самый крупный населенный пункт к северу от города Яффо. Срок непрерывного существования этого поселения был, судя по всему, одним из самых долгих в истории здешних мест, если не считать, разумеется, самой Яафа (она же Яффо), палестинской столицы всего приморского региона.

Внизу, у подножия холма, на котором располагались земли Аль-Шейх Муниса, неподалеку от реки (в древности ее русло проходило несколько севернее, чем сегодня) в конце 40-х годов прошлого века были обнаружены развалины великолепного поселения, названного Тель-Касила (Tell Qasile). Уже в октябре 1948 года, вскоре после того, как жители арабской деревни были вынуждены покинуть свои дома, начались раскопки известнякового холма, находившегося

всего в 800 метрах к югу от брошенных строений. В ходе раскопок были по счастливому случаю найдены два куска керамики с надписями, сделанными древним еврейским [642] письмом, скорее всего, в VII веке до н. э. Исследователи поначалу решили, что нашли еврейское поселение «времен царя Соломона» [643] .

642

На самом деле — древним ханаанейским (или просто финикийским) письмом. Древнееврейским корректно называть более позднее «квадратное» письмо, используемое до сих пор. Так квалифицировал его («квадратное» письмо) еще Талмуд, правда, называя ассирийским. Согласно иудейской мифологии, Тора была записана «квадратным» письмом изначально. Более подробное рассмотрение этого вопроса в данном формате, увы, невозможно. — Прим. пер.

643

Газета «Давар» известила своих читателей 24 декабря 1948 года: «На берегу Яркона был обнаружен древний израильский город». Газета опубликовала, наряду с этим сообщением, стихотворение, специально написанное в честь «национального открытия» Натаном Альтерманом. В нем говорилось (это произведение стоило бы перевести стихами — но, боюсь, не поверят; поэтому перевожу аккуратной прозой. — Прим. пер.): «Чудо здесь не в мозаичном полу времен древнего предтечи государства Израиль… Нет! Чудо здесь в том, что и пол, и дом раскапываются с разрешения государства Израиль… Еврейскую битву, совсем не напрасную, Абба Эвен разъясняет на собрании наций. Но как хорошо, что из Приморской низменности мама-эвен говорит точно о том же». (Израильский Пушкин позволил себе смелую игру слов. Имя и фамилия крупнейшего израильского дипломата и пропагандиста Аббы Эвена означают «папа-камень». Альтерман ввел гениальное словосочетание «мама-камень», объявив известняки Таль-Касилы, бесспорного филистимского поселения, см. ниже, символическим пропагандистом. Еще одно замечание: слово «камень» на иврите — женского рода. — Прим. пер.) Начальное воодушевление быстро угасло — как только выяснилось, что «мама-камень» вовсе не была еврейской.

Как и в ходе многих других, более поздних археологических раскопок в «Эрец Исраэль», находки оказались богатыми — но не еврейскими. Выяснилось, что еще в XII веке до н. э. филистимляне — «те, что прибыли из глубокой зелени», согласно терминологии, использовавшейся в документах фараонов, — построили здесь речной (лишь незначительно удаленный от моря) порт. Вокруг мола постепенно развивалось и укреплялось богатое поселение, занимавшее около 16 дунамов. В его центре находился храм из глиняных кирпичей; по обе стороны от него были отрыты другие здания, частные и общественные. В XI веке до н. э. жители расширили и перестроили храмовое здание; его стены стали каменными. На застроенной территории были найдены многочисленные и разнообразные керамические изделия — от посуды до культовых принадлежностей. Улицы поселения оказались прямыми и параллельными, что указывает скорее на городское планирование, чем на спонтанное деревенское строительство. В конце X века до н. э. египтяне захватили поселение и сожгли его, однако деятельность в нем не прекратилась — уменьшились только ее масштабы.

Развалины V и IV веков до н. э., то есть оставшиеся от времен, предшествовавших завоеваниям Александра Македонского, указывают на довольно устойчивый характер здешнего поселения. Эллинистическая и римская эпохи также оставили многочисленные свидетельства крупномасштабной торговли, а также существования в центре поселения крупного и деятельного рынка. От византийской эпохи сохранилось здание, бывшее, судя по всему, самаритянской синагогой; короткое персидское (Сасанидское) завоевание оставило после себя редкую серебряную монету. На начальном этапе арабского владычества (конец правления Омейядов и эпоха Фатимидов [644] ) здесь был построен большой «хан» (постоялый двор), здание которого, подпертое колоннами, служило пристанищем для многочисленных путешественников.

644

VII–XI века н. э. — Прим. пер.

Поскольку земли в этом районе плодородны, можно предположить, что в ходе долгого исламского периода здесь продолжали жить и обычные крестьяне, однако, судя по всему, их дома несколько переместились на северо-восток, скорее всего, из-за разливов реки в особенно дождливые годы. На соседнем холме, чуть более высоком, чем Тель-Касила, также постепенно возникла деревня. Со временем жители деревни приняли ислам и назвали ее в честь местного святого, здесь же и похороненного.

Название Аль-Шейх Мунис появляется уже в важных путевых записках Джейкоба Берггрена (Berggren), высокообразованного священника, сотрудника шведского посольства в Стамбуле, совершившего путешествие в Палестину. В декабре 1821 года он отправился из Иерусалима в Акко (в те времена — Акка) через Рамле и проехал неподалеку от нашей деревни. Он рассказывает, что она находится на холме, у подножия которого, невзирая на умеренную зиму, лежит сочащаяся водой болотистая земля [645] .

645

Berggem J. Resor i Europa och "osterl"anderne. — V. III. — Stockholm: S. Rumstedt, 1828. — P. 61.

Неизвестно, сколько жителей было в то время в Аль-Шейх Мунисе, однако едва ли намного меньше 315 — такой оказалась численность населения этой деревни согласно первой частичной переписи, произведенной в 1879 году уже известным нам «Фондом исследования Палестины» (P.E.F.) [646] . Существенный демографический рост в различных регионах Ближнего Востока начался в основном лишь в последней трети XIX века; он продолжался в гораздо большем масштабе в течение всего XX века. Согласно первой британской переписи 1922 года, в Аль-Шейх Мунисе было 664 жителя.

646

Я упоминал эту организацию в главе III. См. обозначение деревни на карте, подготовленной британским фондом в 1880 году: http://nla.gov.au/nla.map-rm1949.