Кто играет в кости со Вселенной?
Шрифт:
Не сотвори из себя кумира – идеального тебя не существует.
Полезно играть теми картами, которые сдала тебе жизнь при раскладе.
Глава 2. Звенья цепи на туманной картине
Жизнь – эксперимент.
Порой, возможно, вы сделаете что-то неправильно, но именно благодаря этому извлечете пользу.
Если представить мою студенческую жизнь как картину маслом, то, как понятно из предыдущей главы, тусклый фон преобладал.
Один такой мазок – проба пера в институтской газете. Каждый комсомолец обязан был иметь общественную нагрузку. Я записался студенческим корреспондентом в многотиражку «Политехник». Возможно, учителя из английской школы были правы – гуманитарное начало прорастало из технического окружения, в которое упаковалась жизнь. Я осваивал азы журналистики на неприхотливых статейках о преподавателях, стройотрядах, студенческих спортивных соревнованиях.
Второй мазок – получение водительских прав. Мне страстно захотелось научиться водить автомобиль. В семье машина была обязательным атрибутом: сначала «Победа» у деда, а потом «копейка» у отца. Запах бензина ласкал мой нюх с детства. Но родителям идея допустить двадцатилетнего юнца до руля не пришлась по вкусу: они мягко отговаривали и жестко отказались финансировать автошколу.
Я не упоминал, но упрямство было замечено у меня с детства. Так что на летних каникулах после второго курса я устроился на стройку, заработал сто рублей, а с осени записался на курсы вождения. Вот тут, в отличие от институтского процесса, я и теоретические занятия, и практические посещал с запойным интересом. По субботам время занятий на водительских курсах пересекалось с парами в политехе – из двух альтернатив я выбрал автошколу. В результате сессию завалил, лишился стипендии, но экзамен в ГАИ сдал с первого раза.
Третий мазок – поучительная история, которая случилась на армейских сборах. Нас, курсантов военной кафедры, отправили на месяц в дивизион противовоздушной обороны. Советская армия – страх всех матерей, с дедовщиной и ударом по пищеварению. Для курсантов служба шла мягче, все-таки мы после сборов должны были стать лейтенантами: наша казарма, переделанная из спортзала, располагалась в стороне, что спасало от наездов солдат-срочников. «Деды» попытались с нами вести себя как с первогодками, но наткнулись на коллективный отпор. Офицеры тоже нас «строили», учили армейскому послушанию, но и они почувствовали силу духа единого взвода, в отличие от разрозненных рядовых. Поэтому и они махнули на нас рукой и в своих требованиях не выходили за пределы разумного. Это сплотило. Для меня командный дух очень важен. Еще в годы активной турнирной шахматной практики лучшие мои выступления – за команду. Казалось бы, шахматист играет со своим противником один на один. Но зависимость от твоей победы результата всей команды – сильнейший стимул.
В предпоследнюю ночь перед дембелем нам, курсантам, пришло в голову слегка, как нам казалось, похулиганить. В те годы страна выполняла Продовольственную программу, и каждому военному подразделению в приказном порядке навязали содержание небольшого сельского хозяйства. В нашем дивизионе развели свиней. За ними следил один из рядовых-срочников. Мы ночью нитрокраской написали на двух свиньях фамилии офицеров, которые нам больше всего досаждали. И по глупости считали, что шутка пройдет. Но она не могла пройти незаметно. Утром рядовой доложил начальству о раскрашенных свиньях. Нас выстроили на плацу.
– Кто выкрасил свиней? – зычно рыкнул полковник, командир нашей военной кафедры. – Кто вам позволил издеваться над животными?
– Да дело не в животных. Они нахамили офицерам, – перебил его капитан, начальник дивизиона.
– Да, именно. Вы понимаете, что наделали? – подтвердил полковник. – Вам придется выдать виновных.
Мы
– Круговая порука?!
– А может, это не мы покрасили свиней? – робко заметил кто-то из курсантов.
– Вы за дураков нас держите, что ли? – заорал капитан. – Кто еще мог? Вон банка краски стоит. Баба Дуся из соседней деревни ее принесла, что ли?
Мы молчали.
– Не хотите выдавать зачинщиков. Ладно. Я напишу рапорт в штаб полка.
– Вы понимаете, чем это грозит? – подхватил полковник. – Лишением всего взвода зачета за сборы. Вам уже не дадут лейтенантов. Пойдете по призыву на два года в армию рядовыми.
Тишина, никто не рыпнулся. Рапорт ушел в штаб полка. В ожидании вердикта мы обсудили историю одного парня (назовем его Леонидом) с нашего факультета. Хороший, толковый студент, который мог стать ученым или сильным инженером. Но ему не повезло. Какого-то лешего Леониду с двумя приятелями захотелось сыграть в преферанс в учебное время. Они нашли свободную аудиторию и сели играть. А, как нарочно, заместитель декана перепутал время своей лекции и пришел в эту аудиторию именно в тот момент, когда студенты разложили карты. По тем, советским, временам такое поведение считалось аморальным. Последовало исключение Леонида из комсомола. И автоматически его выгнали из института, он попал в армию и, говорят, опустился морально. По несчастному стечению обстоятельств хорошему парню сломали жизнь, и нас могло ждать аналогичное.
Пока вопрос решался в штабе, капитан дивизиона решил отомстить нам за хамство на своем уровне – отправил на прополку картофеля в подшефный колхоз. Для курсантов, будущих офицеров, такая работа считалась унизительной. «Деды», которых тоже отправили на прополку, попытались взять свой реванш за то, что не могли над нами изгаляться в течение месяца, – вытащили припасенные ножи, напали. Началась драка. Донесение о драке попало в тот же штаб полка. Видимо, отправка нас на поля была делом незаконным, поэтому в штабе решили: «Плюс на минус: отпустим ребят домой без санкций, но про драку с солдатами пусть молчат». Мы с такой сделкой согласились. Было бы счастье, да несчастье помогло.
История со свиньями закончилась легким испугом и осознанием, что глупая шутка-малютка может привести к катастрофе. Лучше выбирать игры с обратной асимметрией: при маленьких рисках – возможности больших выигрышей. О теории этого вопроса я узнал много позже.
Почти незаметный, но приятный мазок на серой картине моих успехов – успеваемость по отдельным предметам. Нельзя сказать, что я получал только тройки на экзаменах. Были предметы, которые я сдал на пять. Например, такие легкие, как «охрана труда» и «основы советского права». Или гуманитарные – философия и история. Один предмет особый – многими студентами нелюбимый – «сопротивление материалов». Не знаю почему, но именно сопромат мне «зашел». Я легко понял его логику и щелкал задачки как орешки. В отличие от трудных «теории колебаний», «аналитической механики», «теории упругости», «математической физики» и тому подобных.
И еще мазок – самый крупный и пестрый. На последнем курсе института я, к удивлению однокурсников, родителей и себя самого, женился. На следующий год родилась дочка. Семейная жизнь – это стресс в жизни любого человека. Но богатейший опыт (как заметил еще Сократ) и жесткая прививка от инфантилизма. И не в технической нагрузке – стирать пеленки по вечерам, ходить в молочную кухню, подменять жену по ночам, когда ребенок не спал – дело. Надо взять на себя ответственность за семью, не рассчитывать на родителей. Сам, теперь – сам! Пришлось искать подработку. Я устроился в профтехучилище (ПТУ) вести шахматный кружок. Первый опыт работы с трудным контингентом – пэтэушниками. И опыт публичных выступлений. К удивлению руководства ПТУ, мой кружок привлек много ребят, они заинтересовались шахматами. Заработок был невелик – тридцать шесть рублей в месяц, но и времени уходило немного. А удовольствие получал.