Кто нашел, берет себе
Шрифт:
— Не было возможности, — отвечает Ходжес. Холли мертвой хваткой вцепилась в эту записную книжку, и ему следовало спросить, хотя бы для того, чтобы пойти ей навстречу, но, по правде говоря, у него не возникло и мысли. — Он решил уйти — и смылся. Даже не взял мою визитку.
Холли указывает на школу.
— Я думаю, до отъезда мы должны поговорить с Рикки-Хиппи. — И продолжает, поскольку оба молчат: — Дом Пита никуда не денется. Не улетит на крылышках.
— Думаю, это не повредит, — соглашается с ней Джером.
Ходжес
— И что мы ему скажем? Один из ваших учеников нашел или украл крупную сумму денег и выдавал родителям ежемесячными порциями? Родители должны выяснить это раньше какого-то учителя, который, возможно, ничего ни о чем не знает. И Питу следовало сказать им самому. Тогда бы его сестре не пришлось тревожиться.
— Но если он попал в какую-то передрягу и не хочет, чтобы они знали об этом, а поговорить с кем-то нужно… вы понимаете, со взрослым… — Джером на четыре года старше, чем в те дни, когда помогал Ходжесу в розыске Брейди Хартсфилда, имеет право голосовать и законным образом покупать спиртное, но достаточно молод, чтобы помнить, каково это — быть семнадцатилетним и внезапно осознать, что взялся за дело, которое тебе не по зубам. Когда это происходит, действительно возникает желание поговорить с кем-то, у кого больше опыта.
— Джером прав. — Холли поворачивается к Ходжесу. — Давайте поговорим с учителем и выясним, а вдруг Пит спрашивал совета насчет чего-то. Если он пожелает знать, зачем нам это нужно…
— Разумеется, пожелает, — отвечает Ходжес, — и я не смогу сослаться на конфиденциальность. Я же не адвокат.
— И не священник, — не слишком тактично добавляет Джером.
— Мы можем сказать, что мы — друзья семьи, — твердо говорит Холли. — И это правда. — Она открывает дверцу.
— У тебя есть предчувствие? — спрашивает Ходжес. — Я прав?
— Да, — кивает она. — Холли что-то чувствует. А теперь — пошли.
25
Когда они поднимаются по широким ступеням и проходят под девизом «ОБРАЗОВАНИЕ — СВЕТОЧ ЖИЗНИ», дверь магазина «Редкие издания Эндрю Холлидея» открывается вновь, и Пит Зауберс переступает порог. Идет по центральному проходу, потом останавливается, хмурясь. За столом сидит не мистер Холлидей. Во многом этот мужчина — антипод мистера Холлидея, бледный, а не багровый (за исключением губ, неестественно красных), седовласый, а не лысый, худой, а не толстый. Не просто худой — истощенный. Господи! Пит ожидал, что подготовленный сценарий пойдет прахом, но не с первого же мгновения.
— Где мистер Холлидей? У меня с ним встреча.
Незнакомец улыбается.
— Да, конечно, только он не назвал мне твоего имени. Сказал, что зайдет молодой человек. Он ждет тебя в своем кабинете. В глубине магазина. — И это правда в каком-то смысле. — Постучи и заходи.
Пит чуть расслабляется. Логично, что Холлидей не хочет проводить столь важную встречу в магазине, куда в любой момент может кто-то зайти, чтобы купить подержанный экземпляр романа «Убить пересмешника». Он тоже готовился к встрече. И если Пит потеряет бдительность, даст слабину, его хлипкие шансы выйти сухим из воды растают как дым.
— Спасибо, —
Как только Пит минует стол, Моррис поднимается и спешит к двери. Переворачивает табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО».
Потом запирает дверь на замок.
26
В административном крыле секретарь с любопытством изучает троицу, заглянувшую в школу после окончания занятий, но вопросов не задает. Предполагает, что это родственники одного из отстающих учеников. В любом случае это проблема не ее, а Хоуи Рикера.
Она проверяет магнитную доску с разноцветными фишками.
— Он все еще в классе выполнения домашних заданий. Это комната триста девять, на третьем этаже, но, пожалуйста, загляните в окно и убедитесь, что он не занимается с учеником. У него консультации до четырех, учебный год заканчивается через пару недель, так что многие заходят к нему с вопросами по итоговым работам. Или просят дать им еще время на подготовку этих работ.
Ходжес благодарит ее, и они поднимаются по лестнице, их шаги отдаются от стен гулким эхом. Где-то внизу квартет играет «Зеленые рукава». Откуда-то сверху доносится мужской крик: «Ты достал, Мейлон!»
Комната 309 прямо в середине коридора третьего этажа, и там мистер Рикер, в яркой, режущей глаз рубашке с рисунком пейсли, на которой расстегнута верхняя пуговица, и в галстуке с ослабленным узлом разговаривает с энергично жестикулирующей девушкой. Рикер поднимает голову, видит гостей, вновь сосредоточивает внимание на девушке.
Гости стоят у стены, на которой постеры рекламируют летние курсы, летние семинары, летние поездки, вечеринку по поводу завершения учебного года. Две девушки, пританцовывая, проходят по коридору, обе в бейсболках и свитерах для софтбола. Одна перекидывает из руки в руку перчатку кетчера, словно это горячая картофелина.
Мобильник Холли играет несколько зловещих нот из саундтрека «Челюстей». Не притормаживая, одна девушка говорит:
— Тебе понадобится лодка побольше. — И обе смеются. Холли смотрит на экран, потом убирает мобильник. — Эсэмэска от Тины.
Ходжес вскидывает брови.
— Ее мать знает о деньгах. Отец узнает, как только придет домой. — Она кивает в сторону закрытой двери в класс мистера Рикера. — Скрывать больше нет смысла.
27
Пит открывает дверь в темноту кабинета мистера Холлидея, и на него обрушивается запах. Металл и органика, стальная стружка, смешанная с гниющей капустой. Потом на запах накладывается звук, низкое жужжание. Мухи, думает Пит, и хотя ничего не видит в темноте, запах и звук сталкиваются в его голове с оглушительным грохотом, словно что-то тяжелое падает на пол. Он поворачивается, чтобы убежать.
Красногубый продавец стоит в коридоре под одной из свисающих с потолка ламп, и в его руке забавный пистолет, красно-черный, с золотистыми завитушками по стволу. Первая мысль Пита: Похож на бутафорский. В кино они никогда не похожи на бутафорские.